– А здорово! Гусар, наверное, сучкой прикинулся, все псы за ним помчались, а потом грызться начали, а охрана их растаскивать давай, водой, то-сё… Бдительность ослабили. Ну, тут и мы – помогли. Разняли, больше не грызутся!
– Мой старикашка-ниндзя ещё не появился?
– Здесь я, Степаныч, – сказал из дверей Коминт. – Мне люди нужны, детишек нести. Они не все ходить могут.
– Возьми блядей. Лев, выделите двух своих ребят – на всякий пожарный. А я пока взгляну на наших аманатов[123]… Вы знаете, кто такие аманаты, Лев?
– Я кандидат исторических наук! – обиделся Лёвка.
– А чем же занимаетесь, помимо сражений?
– Да так… депутатствую.
Николай Степанович посмотрел на него с уважением.
– Крепкий депутат нынче пошёл. Куда там булыгинской Думе… У меня тоже сын был историк. И тоже Лев[124].
– Был?
– Да. Умер недавно.
– Своей смертью?
– Да уж не чужой…
– Что-то молодые часто помирать стали. Эх, времечко…
Николай Степанович встал над лежащими мордой в ковёр аманатами. Носком сапога заставил крайнего в ряду перевернуться. Это был одесско-восточного вида молодой человек с тонкими усиками и щедрыми бланшами[125] по всей физиономии.
– Дато, – с гордостью подсказал из-за спины Тигран.
– Имя меня интересует менее всего, – сказал Николай Степанович.
– Маму я твою мотал, – тускло заговорил Дато, – папу я твоего мотал…
– Ну-ну, – поощрил его Николай Степанович. – Продолжайте.
– Ты покойник, понял? Вы все покойники. А ну, пустите меня!.. – он сорвался на визг.
– А мы и так все покойники, только в затянувшемся отпуске[126], – пожал плечами Николай Степанович. – У вас есть что добавить?
– В эмвэдэ хочу звонить! – потребовал Дато.
– Нэзалэжной Украины? – уточнил Николай Степанович. И, оборотясь к воинству, сказал с укором: – Я же велел пленных не брать…
– Да вот, батько… произошло. Допросить, может, надо…
– Где товар прячут? – поднял бровь Николай Степанович.
– Как бы в том числе.
– Вот уж нет, господа, – сказал Николай Степанович. – В этом деле я вам не помощник. А если у вас хватит смысла прислушаться к доброму совету, то вот он: не торгуйте во Храме.
– Но, батько, ведь дело требует денег…
– Так берите деньги. Но – не торгуйте. Я многое повидал и знаю, что говорю. Эй, Дато – или как там тебя? Сколько выложишь за свою шкурку?
– Думаешь, я тебя покупать буду? – сказал Дато. – Я тебе кишки мотать буду, яйца резать буду, ты кушать их будешь… Двадцать тонн.
– Скоки-скоки? – прыснул Лёвка. – А мы-то танк размахнулись купить…
– Базар будет, если… – начал Дато, но тут сам, не дожидаясь приглашения, подал голос его сосед по ковру.
– Да что вы от мальчишки хотите? Он здесь по найму. За слово не отвечает. Давайте поговорим, как