Между тем, женщина задала следующий участливый вопрос:
– И зачем это вы связались с шайкой мерзких фашистов?
– Фашисты? Уже тут?! Кха-ха-ха! – зашелся я в приступе то ли хохота, то ли кашля. – Да что вы вообще о фашистах знать можете! Ведь пока гад Шикльгрубер пейзажики малюет где-то под мостом в Берлине!*** Короче говоря… – тут до меня дошло, что сказано несколько больше, чем оно того стоило. – Не знаю никаких фашистов, и знать не хочу. Я простой студент, просто не повезло…
– Та-а-а-кс! – резко оборвала меня следователь. – Вот счас-то все сходится!
Всего пара мгновений, и как подменили человека! Теперь в ее глазах плескалось одно лишь торжество и злоба. Резко раздавив папиросу о край стола, она резким щелчком отбросила окурок прямо на пол. Наклонившись ближе ко мне, выплюнула в лицо слова с брызгами:
– Так вот, гражданин Обухов Алексей Анатольевич, 1903 года рождения, стало быть студент, из потомственных дворян! Хватит заливать. Нам все решительно очевидно. Единственно верная для вас линия поведения – чистосердечно покаяться перед советской властью! И вот что, – в тоне женщины опять проступили нотки усталой нежности. – Мы не ставим к стенке врагов гораздо более матерых, чем вы. Вот, – она сделала широкий жест по направлению к окну. – Там работают люди, многие из них были приговорены к высшей мере, но они честным трудом очищают себя от прежних преступлений перед советской властью. Помните, наша задача – не карать, а ставить на правильный путь!
– Не знаю никакого Обухова… – вскочил я.
– Сидеть! – меня буквально подкосил резкий крик, а еще пуще многообещающий лязг двери за спиной.
– Ну, мы вас заставим признаться, – следователь опять перешла на доверительный тон, совсем как плохой актер в постановке провинциального театра. – Только себе же дороже сделаете. Запомните, гражданин Обухов, искреннее раскаяние поможет искупить вашу вину.
«И увеличит срок…» – мрачно закончил я про себя ее речь фразой из какого-то фильма.
Затем сквозь льющийся в глаза свет лампы явственно представил, как идиоты в кожанках находят тайник, забыв от радости смешные инструкции следователя, вытаскивают из ящика в первую очередь привычное и понятное – винтовку с патронами, с хохотом передают друг другу бутылку белофинской водки, в то время как незамеченный в потемках