– Только аккуратнее с ним…
– Я знаю, там – важный контракт.
– Очень важный…
Влад бывал на летучих пресс-конференциях в Питере перед открытием чужих вернисажей, но то, что он увидел сейчас – случалось только в американских фильмах про какие-нибудь политические скандалы и, как минимум, с вице-президентами. Сотня журналистов с фотоаппаратами и телекамерами нетерпеливо роилась у отеля. Топталось даже два полисмена в странных английских фуражках с «таксистскими» кубиками на околыше. Когда толпа причудливым полумесяцем колыхнулась в сторону Рощина стражи закона умело, одним характерным движением ладоней в воздухе легко остановили напор прессы. «Русский Леонардо» встал за их спинами и кивнул:
– Добрый день, господа!
На его приветствие одновременно ответило человек десять, а еще двадцать неразборчиво забарабанили вопросы. Живописец, широко улыбаясь, поднял вверх обе руки – «сдаюсь».
– Я ничего не понял. Делайте, пожалуйста, скидку на мой плохой английский. Говорите медленнее и по очереди. Вот у вас – какой вопрос? – Влад указал на ближайшего к нему молодого человека с красивым галстуком.
«Галстук» не заставил себя долго ждать:
– Правда, что ваши картины уже куплены Её величеством или Его высочеством?
– Нет. Денег от Их величеств я еще не получал.
– Но переговоры уже состоялись? – продолжил красивый «галстук». – Сумма определена?
– Я не могу публично обсуждать вопросы, касающиеся третьих лиц. Тем более, если сейчас речь идет о тех трех полотнах с богинями. Могу сказать совершенно точно, что три картины с богинями в аукционе участвовать не будут. Нет, я как-то неправильно выразился… Именно эти три картины не будут проданы на аукционе «Бонэмс», ни за какие деньги. Даже самые большие. Прошу простить за мой плохой английский, но надеюсь – вы поняли, господа.
– Да, большое спасибо, – «галстук» попытался то ли пожать Рощину руку, то ли передать визитку, но его отодвинул полисмен.
Вперед просунулся стриженный под «битлов» репортёр:
– Вы отказали африканскому принцу ради нашей любимой королевы?
Рощин еще только собирался прилично ответить и на этот достаточно каверзный вопросец, когда со своими громкими замечаниями вмешался толстый папарацци:
– Сто тысяч фунтов за картину – хорошие деньги! Надо было соглашаться! Сколько вы над ней трудились? Неделю? Месяц? Всего-навсего…
– Над ней я трудился всю свою жизнь, – фраза у Влада получилась чересчур высокопарная, но журналистам она понравилась. Из толпы раздались одобрительные возгласы, и Рощин решился продолжить тираду в том же духе. – Неверно оценивать творца только по времени физического создания произведения. Ваша знаменитая сказочница пишет книгу, допустим, год, а получает за нее миллион фунтов. И еще за экранизацию