На стене напротив висело зеркальное полотно, сотканное из мелких осколков. Малу посмотрела в него и увидела гордого, но несчастного ангела, который разделен на две половины и поэтому никак не может отыскать свое истинное «я». Она медленно гладила свои черно-белые волосы и вспоминала слова того занудного поэта, повторяя про себя свое имя: «Ма-лу… Ма-лу…» Горечь из глубин души волнами накатывала в сознание, облекаясь словами и превращаясь в гнетущие мысли.
«Почему я не могу жить нормально – так, как живут остальные женщины? Кого я жду и чего ищу?»
Терзаясь чувством неудовлетворенности и неполноценности, она в очередной раз отчаялась в своей жизни. Внутри снова была бессмысленная пустота, одиночество, беспросветная тьма. Не хотелось ничего. Слезы капали в бокал с мартини. Дисплей телефона постоянно загорался в сумочке, настойчиво вибрировали входящие звонки. Но она никому не отвечала.
Сидя на самом краю дивана, она вдруг почувствовала, как что-то скользнуло по ее руке. Обернувшись, увидела, как мимо нее проходит высокий силуэт в длинном черном плаще, с поднятым воротником. Это был мужчина. Он шел очень степенно, медленно, держа спину прямо и расправив плечи. Ей показалось, что даже за громыхающей музыкой слышны его уверенные, тяжелые шаги. На его голове были черные рога, окрашенные на кончиках в темно-красный цвет.
«А вот и князь тьмы пожаловал – сам Сатана, – подумала она, усмехнувшись. – Нет, все. Не могу больше видеть эту чертовщину. Ухожу».
Нащупала в темноте свою сумочку, встала, поправила платье и отправилась к лестнице. Ноги уже плохо слушались, и равновесие иногда подводило, так что приходилось крепко держаться за перила. Навстречу ей поднимались такие же поддатые зомби.
– Эй, крошка, куда это ты? – дерзко спросил один из них и, расставив в стороны руки, стал приближаться.
В этот же момент она почувствовала руку на правом бедре.
– Пошли вы! – яростно ответила она и толкнула обоих, что было силы.
Она терпеть не могла подобные наглые подкаты. Когда они случались, ее начинали душить слезы.
«Нельзя! Никогда… Против воли нельзя! Мерзкие вы ублюдки!»
– Сама катись к дьяволу! – крикнули ей вслед. – В преисподнюю, слышишь! Там твое место.
Все. Сил больше не было все это терпеть. Удавка из отчаяния и боли тугим узлом завязалась на шее. Ей хотелось защиты, надежного плеча, понимания, но ничего этого не было. Повсюду только низменная страсть и беспредельное нахальство. Мир наполнен ядом, омерзительной жижей, из которой, видимо, уже не выбраться и которая преследует ее повсюду. И сейчас, с каждой секундой в ней крепло вновь возникшее намерение расстаться со своей бессмысленной жизнью.
Она пробиралась сквозь толпу к выходу, чтобы броситься прочь отсюда. Вокруг мелькали зловещие маски – то «крик», то