– Ну вот, паренек. Понимаешь теперь, как оно по-настоящему? Ты ничего не совершил. Чист как свежий снег, ниггер. Вот тебе истина. И ты оказался прямо находкой. Я никогда даже не подозревал, что есть еще такие, как я, пока Элли не пришла меня допрашивать после Декейтера. И вот там, прямо в ее разуме ты и был, большой и черный, как Великая Белая Надежда. Не прекрасна ли она, Пэйрис? Не похожа ли она на женщину, к которой нужно выбрать нож? На то, что вскрываешь как отменный фрукт, вызревший на солнечном летнем поле, из чего выпускаешь весь пар… может быть, на пикнике…
Он замолчал.
– Я хотел ее с момента, когда увидел. Теперь ты все знаешь. Я мог бы сделать все грязно, закогтить Элли, как сорокопут, в миг, когда она вошла в камеру для допроса. Просто прыгнуть в нее – таков был мой план. Но этот Спаннинг поднял бы в камере такой шум, орал бы, что он не мужчина, а женщина, не Спаннинг, а заместитель прокурора Эллисон Рош… слишком шумно, слишком много сложностей. Но я мог бы это сделать, прыгнуть в нее. Или в охранника, а потом разделать ее в свое удовольствие, следить за ней, найти ее, заставить дымиться… Кажется, вам плохо, мистер Руди Пэйрис? Почему так? Потому что вы умрете вместо меня? Потому что я мог в любой момент перехватить ваш разум, и не сделал этого? Потому что после всей вашей жалкой, бессмысленной, паршивой жизни вы, наконец, нашли кого-то похожего на вас, а мы даже поговорить нормально не можем? Ну, это грустно, это по-настоящему печально, паренек. Но у тебя не было ни шанса.
– Ты сильнее меня. Ты меня не впустил, – сказал я.
Он тихо рассмеялся.
– Сильнее? Ты думаешь, в этом все дело? В силе? Ты все еще не понимаешь, да? – его лицо теперь внушало страх. – Ты не понимаешь даже сейчас, сейчас, когда я все вычистил, когда ты можешь видеть, что я с тобой сделал, да? Ты думаешь, я оставался в этой камере, прошел через суд, все это потому, что я ничего не мог сделать? Несчастный ты черномазый растяпа. Я мог бы закогтить кого-нибудь в любой момент, когда бы пожелал. Но впервые повстречав твою Элли, я увидел тебя.
Я сжался.
– И ты ждал?.. меня? Ты провел все это время в тюрьме, просто чтобы добраться до меня?..
– В момент, когда ты ничего не мог бы сделать, в момент, когда ты не смог бы заорать: «Мой разум захвачен, я – Руди Пэйрис в теле этого Генри Лейка Спаннинга, помогите мне, помогите!». Зачем поднимать шум, когда требовалось просто дождаться благоприятного случая, подождать немного, подождать Элли и позволить ей тебя найти.
Я чувствовал себя индейкой, которая в силу идиотизма стоит под дождем, задрав голову и открыв клюв, и захлебывается.
– Ты можешь… оставить разум… оставить тело… выйти… прогуливаться и прыгать, постоянно…
Спаннинг захихикал как хулиган со школьного двора.
– Ты оставался в тюрьме три года, просто чтобы заполучить меня?
Он