Денис замер у смотрового окошка, внимательно и напряжённо вглядываясь в происходящее.
Получится или нет? Всё ли он рассчитал правильно?
Время приостановило свой неумолимый бег, каждая секунда казалась бесконечной…
Вдруг, что-то незримо изменилось: один из штатских резко задрал голову вверх, словно прислушиваясь к чему-то важному, второй господин аккуратно поставил бокал с шампанским на землю и припустил куда-то бодрой трусцой, Синяя долина снова наполнилась тревожными звуками громкой сирены.
Вон он и прилетел, долгожданный, едва слышимый раскат грома. Через минуту гром повторился, но уже гораздо громче, с долгими и изысканными переливами, тут же подхваченными чутким северным эхом…
«Вот и всё», – отрешённо подумал Денис. – «Игра сыграна до конца…. Впрочем, сильно расслабляться не стоит: по завершению этой партии неминуемо начнётся следующая…».
Надо отдать немцам должное, во фрустрацию: – «Всё пропало! Всё пропало!», – никто из них не впал, особой паники также не наблюдалось, все дружно приступили к уничтожению следов проведения этого неудачно завершившегося испытания. Очевидно, план эвакуации был един для любого полученного результата: работы велись размеренно, слаженно, без суеты и спешки.
«Да, в хладнокровии и любви к порядку немцам не откажешь», – резюмировал Денис. – «У нас так никогда не получится, эмоции всё равно будут выплёскиваться наружу, бить через край, влияя на качество работ. Русскому человеку при плохом настроении напортачить где-нибудь – раз плюнуть. А эти – как будто ничего и не произошло. Только металла добавилось в офицерские голоса, команды стали резче и чётче отдаваться, не более…».
Через сутки всё окончательно завершилось, немцы в полном составе покинули Синее ущелье, а предзакатную тишину нарушил хриплый пароходный гудок.
Ушли?
На всякий случай он решил отложить до утра своё возвращение в Большой Мир: бережёного, как известно, Бог бережёт…
Пришёл долгожданный рассвет, скупые солнечные лучи осветили буро-пегие камни Синей долины, весело зачирикали неугомонные полярные воробьи.
«Похоже, всё спокойно. Можно выбираться», – решил Денис и ребром ладони сильно ударил по правому верхнему углу гипсовой кладки. Часть стены послушно, с громким грохотом, обрушилась наружу. Свежий воздух, нестерпимо пахнущий морем, заполнил собой всё вокруг, окончательно вытесняя из горной каверны противную затхлость.
– Свобода! Да здравствует – свобода!
Из сухих веток кустарника он развёл невысокий жаркий костёр, вскипятил воды в походном котелке, заварил крепкий свежий чай. Жизнь снова казалась прекрасной и удивительной – вопреки суровой и неприветливой действительности.
А вот что делать дальше? Денис занялся математическими расчётами: – «Милая Анхен должна