была проведена в городских лавках и улицах; она напоминала ему, что он действительно когда-то был здоровым деревенским мальчиком, что было время, когда он играл на отлогих полях своей деревни и сидел по вечерам у большего очага фермы в Гайкросе вместе с остальными маленькими Понтинами, также, как и он, основательно вымытыми и при случае основательно высеченными. Его любовь, быть может, даже слишком сильно повлияла на развитие в дочери некоторой чувствительности, которая не могла способствовать её будущему счастию. Впрочем, в некоторых детях самою природой уже заложена особенная сознательная потребность любви, которая другим дается лишь с годами или вовсе не дается. Таким образом, для Анны все материальные преимущества жизни в Гайкросе не заменили изведанную и уже утраченную сердечную любовь и теплоту. Со стороны тетки она чувствовала к себе такое же презрение, с каким относилась к ней мать, хотя вследствие совершенно различных причин. Дело в том, что в Лондоне Анна не могла научиться ничему, что бы могло быть полезным в деревне, и вообще она не обещала превратиться в хорошую, надежную работницу на ферме. Правда, девочка была умна и на свежем деревенском воздухе значительно окрепла, но нельзя было ожидать со стороны мистрис Понтин признания в ней какой-нибудь перемены к лучшему, даже если таковая действительно и была. Недаром же провозглашала она с самого приезда Анны, что в ней силы не больше, чем в мухе, и что она не может видеть её неловкости при работе, а тетка была не из тех людей, которые легко отказываются от раз высказанного мнения. Однако, Анна не была лишена известных способностей. Селина когда-то была кухаркой и в проявлявшихся иногда у неё порывах домовитости она всегда находила в дочери усердную ученицу. Но даже воскресный обед у Понтинов, состоящий обыкновенно из куска недожаренного мяса, недоваренного картофеля и жирного пудинга, приготовленного на сале, представлялся им такою роскошью, далее которой идти уже некуда. Анна была, кроме того, чрезвычайно искусна во всем, что относилось к шитью, и отличалась большим вкусом. Но тетка ценила в шитье только прочность и не знала, относиться ли ей с одобрением, или нет к своему черному кружевному чепцу с темно-красными лентами, который при содействии искусных пальчиков Анны принял более нарядный вид. Никем неоспариваемое и для всех очевидное отсутствие красоты, которым тетушка Понтин отличалась всю свою жизнь, служило ей постоянною поддержкой в тех строгих и неумолимых правилах, которыми она обставила вопрос о лентах и тому подобных предметах, предназначенных для украшения её особы. Вероятно, какие-нибудь причины аналогичного характера, подкрепленные, вдобавок, непрестанною домашнею хлопотливостью, усилили в ней убеждение, свойственное всем обособившимся и отставшим от жизни небогатым семьям, что порядочные люди не ищут общества, а довольствуются собственными своими особами. Были у неё два-три старых родственника, да две-три старые кумушки-приятельницы в деревне, но в кругу её ближайших знакомых не было ни одной семьи с молодым
