Джип с мигалками на крыше подкатил к великолепному белому зданию. Пройдя мраморную лестницу и строй охраны, девушка в сопровождении парочки здоровяков оказалось у дверей лифта. Хотелось воскликнуть: «Красиво живут! И сколько охраны!». Взгляд невольно начинал скользить по изящной лестнице, отделанной золотом, огромной люстре, расположенной в центе беломраморного зала, красивой мебели…
Подняв троицу на верхний этаж, лифт бесшумно открылся. И Лёка осознала – все увиденное ею при входе являлось жалким подобием роскоши по сравнению с представшим ее взору кабинетом.
Комната напоминала хрустальный шар гигантских размеров. Вместо потолка над головой возвышался прозрачный купол крыши, одна из стен ровным полукругом выступала в пространство улицы.
Внутренняя обстановка подчеркивала строгий и утонченный образ хозяина. Каждый предмет интерьера являл собой произведение искусства, огромная картина, написанная в пастельных тонах, придавала кабинету совершенную законченность.
Борис Гольберг, бизнесмен с мировым именем, отдавал какие-то распоряжения по телефону. При виде вошедших, он резко оборвал разговор и встал навстречу девушке. Двое здоровяков остались у дверей.
– Можете быть свободны, – отпустил их движением руки бизнесмен.
После того, как в кабинете их осталось двое, Борис Гольберг продолжил:
– Хочу пожать руку человека, спасшего моего сына. Присаживайтесь…
После небольшой паузы, мужчина продолжил, тщательно подбирая слова.
– …Мне стали известны события прошлой ночи… и я Вам искренне благодарен за проявленную заботу о моем сыне…
Повисла долгая пауза. Наконец, Гольберг промолвил:
– Не могу представить, как это вам удалось, но, по всей видимости… Вы спасли его от смерти…
Лёка попыталась сделать протестующий жест.
– Нет, нет… – прервал ее бизнесмен, – я и группа специалистов подробно изучили детали происшедшего. Все указывает на то, что… каким-то образом вам удалось вытащить Анатоля из этой… глупой уличной потасовки, где моего сына могли просто зарезать. В связи с этим я хочу Вас отблагодарить и сделать предложение…
Лёке показалось, что Борис Гольберг сам еще не верит в то, что собирался произнести.
– Я предлагаю Вам работу… телохранителя моего сына…
От неожиданности девушка банально открыла рот и несколько раз недоуменно похлопала глазами! Она, кто угодно: спортсменка, модель, студентка, девчонка, соплячка… – кто угодно, но только не телохранитель! В еще больший ступор Лёка впала после оглашения суммы ее месячной зарплаты. Такие деньги она зарабатывала в модельном бизнесе за полгода – а здесь… один месяц! Но совесть заставила ее признаться:
– Борис Моисеевич, да какой же из меня телохранитель? Я пистолет только в кино видела! Я…
Лёка