Странная словоохотливость начала раздражать Василия, который хотя и не был трусом, но, хлебнувши лиха, поневоле стал осторожным. Скрепя сердце он все же оставил гостя ночевать в своей комнате.
На рассвете посланец барона Врангеля покинул гостеприимный кров и уже больше никогда у Пантелеевых не появлялся. Василий почти забыл о нем, но месяца через три ему неожиданно напомнили о Ковалевском в весьма серьезном учреждении на Литейном.
В ЧК Пантелеев просидел около месяца. На допросы его вызывали довольно редко, однако Василию казалось, что следователю все про него известно. На первом допросе он интересовался адресами других членов тайной монархической организации. Василий чистосердечно заявил, что никого не знает, поскольку в организации не состоит. Тогда следователь сообщил, что арестованный Ковалевский показал на него как на хозяина явочной квартиры. Вне себя Пантелеев стал доказывать, что Ковалевского видел всего один раз, и тот запомнился ему исключительно умением пить водку, не закусывая. Однако следователя этот факт в невиновности Пантелеева, по-видимому, не убедил, потому что его вызывали еще несколько раз и настоятельно требовали подробности о секретной организации, руководимой из Парижа.
В последнюю встречу следователь некоторое время разглядывал осунувшееся лицо Василия, и в глазах его читалось явное сочувствие.
– А я тебя помню, – неожиданно сказал он.
Василий удивленно поднял глаза.
– Ты уже был адъюнктом, а я учился на втором курсе, ты у нас еще вел практикум по гистологии. Так вот, дорогой Василий Львович, на твое счастье, я проявил некоторое участие к однокашнику, если ты позволишь таковым себя считать.
Василий озадаченно кивнул.
– И благодари Бога или еще там кого, что попался именно мне. Я, конечно, понимаю, что ты во всей этой истории ни при чем, но тем не менее позволь сказать, что ты большой дурак. Неужели, пройдя гражданскую, ты так ничему и не научился? А ведь у тебя семья! Дело-то расстрельное. Шлепнули бы тебя, и концы в воду. Брат, видите ли, ему письмо прислал! Брат твой в Париже, а ты тут. Да и биография твоя. – Он хмыкнул. – Сейчас ты, будучи врачом, нужен Советской власти, а может настать время, что станешь не нужен. И тогда вспомнят все: службу у Деникина и Махно, дворянское происхождение, брата в Париже… Мы тебя выпускаем пока… И смотри, не делай больше глупостей. А вообще я бы на твоем месте уехал из Питера и постарался где-нибудь затеряться. Лучше в глухой провинции. Страна большая…
Но Пантелеев не внял предупреждениям доброго чекиста. Ему, да и многим в то время казалось, что вот-вот все пойдет по-старому. Успешно разлагался нэп и заражал своим гниением все вокруг. Частная инициатива процветала. Из города на Неве никуда уезжать не хотелось.
Но