Суть работы заключалась в том, чтобы сидеть на месте без отрыва от производства. Процентов 30 рабочего времени уходило на телефонные звонки и налаживание работы системы, чтобы все выполнялось в полном объеме, в нужные сроки, как часы, в которых, ни одна шестеренка не должна была пропускать очередности своего хода. Тик-так-тик-так… Единственной возможностью пропустить свой ход было намеренное застревание в курилке. При этом, я получала максимальный отрыв от реальности, уверяя себя в том, что это доставляет мне удовольствие и сохраняет здоровыми нервные клетки. Таких заходов в процентном соотношении должно было быть не менее половины рабочего дня, для того, чтобы не умереть от скуки и не погрязнуть в депрессивной меланхолии. К тому же, они очень освежали оскудевшую от серых будней жизнь, насыщая мозговое пространство новым мусором в виде интриг, сплетен, незамысловатых историй из жизни коллег по работе и трехэтажным полосканием «многоуважаемых» руководящих VIP-персон.
Изо дня в день элементы Системы направлялись по определенному алгоритму. Отживших свой век списывали за профнепригодность, а новые поступали с конвейера, прямо «с пеленок», поэтому их стоимость не превышала минимального прожиточного минимума и заменялась Системой безболезненно. Обед, словно, глоток живительной влаги, заполнял голодные желудки шестеренок полуфабрикатами мгновенного приготовления с усилителями вкуса и запаха, создавая видимость наполнения элементов жизненными силами для дальнейшей работы механизма Системы.
Обострения здоровья в различной форме уже давали о себе знать. Организм бастовал в унисон с Сознанием, терпеливо дожидаясь решительного действия, раз и навсегда, покончить с этим адом и начать жить совсем, совсем по-другому.
Глупость, невежество, лицемерие руководства, продавливающего своих подчиненных, наконец, прокололи пузырь моего терпения и в один из дней, я положила на стол заявление об уходе. Неординарность ситуации, в которой подчиненный, по собственной воле, «складывает шинель», отказываясь воевать, вызвала у работодателя ступор и недоумение. Обычно, подчиненные держатся за свое рабочее место мертвой хваткой, терпеливо снося унижения, срез зарплат, штрафы и публичный позор на общих совещаниях, лишь бы сохранить мнимое положение своей устойчивости. Мое поведение, в данном случае, выпало из привычного алгоритма и наблюдение за реакциями руководства стало