давай их сделаем вдвоем!
Cвидетель
Потому что не помню где кров мой и угол,
да
и
вспоминать не велят.
Уголь вложен в глаза, черный уголь.
Каменноугольный взгляд.
Очевидно в вишневой крови моей переизбыток азота.
Очевидно —
вкус побега
железо отчизны
менять на отчизну
другой позолоты
за корнями все глубже врастая в железные руды
– назад.
Не отбросивши тени,
над серым, над северным илистым взморьем
ангел вышел к прибою,
бесшумный, за мерным безумьем неслышный —
танцевать на песке у воды
по следам детств наших,
а
в лунках,
откуда мы вырваны с корнем
девств вишни и действ переспелые вишни.
И вишневою кровью затянет следы.
Но:
утесы встают из-под бешеной белой слюны сквозь плевки
башни неба встают,
как сходящиеся к водопою
быки.
Утесы встают из морей, как быки,
только в эры отливов.
И снова ползут языки:
и
неторопливо
с гор спускаются льды
на равнины
моря поднимают
почти к облакам —
и следы на прибрежном песке заливают,
тем самым умножив
следы.
Ямы – под сваи,
бычьи ямы – подножия
новым красивым быкам.
До:
…«лет моих временных прекращается повесть».
Дочитал:
«уходите, Свидетель», – написано,
дабы
уходить,
словно в землю уходят по пояс
величавых немот исполинские бабы.
Льет
– уходят народы —
по стертым щекам ледниковая влага.
Баба-Россия
(уходят народы)
Баба-Россия подол каменный перебирает.
Тундро-степь-и-россия
(как и любая трясина)
прибирает.
И
рта не утирает.
Но:
покуда
у нас четвертичный период:
время!
Время нам уходить,
Свидетель по делу Мадонны Марии,
то есть:
время лет временных
переписывать набело повесть,
в ледниковых моренах,
Мадонна Мария!
Зодиака зверинец прикормим с ладони:
я родился под знаком Тельца,
накануне
дней брожения года-отца,
когда
только стонет
от вожделения лона природы порода
– далеко до июня —
я родился под знаком Тельца.
Я родился,
когда вожделеет природа
плодородья от медного рога самца.
Все задолго до юлия-августа преторианской латуни,
выдаваемой,
словно металл благородный,
за металл благородный.
Ровно
по