Края облаков чуть порозовели, но это был еще не закат, а лишь предупреждение о приближающемся закате. В дубовой роще несколько раз коротко просвиристели цикады и смолкли, раздумав нарушать ленивую сонную тишину.
– Я никогда тебя не спрашивал, откуда ты тогда взялся в Фивах, – глядя в спину Иолая, задумчиво проговорил Геракл.
Иолай смотрел на далекий Змеиный Холм – так, как будто ничего интереснее в жизни не видел.
– Да, – не оборачиваясь, отозвался он. – Ты меня никогда об этом не спрашивал…
2
Дома полезнее быть, оставаться снаружи опасно…
В Долину Лани, что лежала в самом сердце Акарнанских гор, смогла бы добраться не каждая лань: обрывистые, поросшие лесом склоны, ущелья с грозными отвесными стенами, вершины, на которых по полгода лежал снег, обескуражили бы самого бесшабашного кентавра.
Жители долины нечасто видели чужих – тем больший поднялся переполох, когда однажды осенним утром по единственной тропинке, сбегающей в долину с гор, в деревню вошла девчонка лет пятнадцати с грудным ребенком на руках. Ее босые ноги были в крови, тело прикрывали жалкие лохмотья, тонкие светлые волосы мокрыми прядями прилипли к ввалившимся щекам, и глазевшие на чужачку крестьяне громко удивлялись, как она ухитрилась пройти через горные перевалы во время осенних дождей. Добраться сюда осенью даже из ближайшей деревни было под силу разве что Артемиде-охотнице!
– А ну как это и есть Артемида, медвежья богиня? Я слыхал, олимпийцы любят под видом смертных появляться среди людей! Помните, как однажды великая Деметра вошла в дом элевсинского царя Келея?..
– Ну ты сказанул, Антай! Какая там Артемида, Деметра? Да это просто бесстыжая распутница, нагулявшая ребенка неизвестно от кого и выгнанная от позора своей семьей! И я бы поступил так со своей Креусой, если б она притащила мне ублюдка в подоле!
– Хвала Зевсу, что у меня не дочери, а сыновья…
– Небось, эта девка – из дриопов, говорят, их женщины нагуливают уродов даже от кентавров…
– Но все ж-таки, как она прошла через Волчьи Горы? До Керинеи тащиться шесть дней даже летом, а уж сейчас… Спросите вон Эвридама, он однажды сдуру двинул через Перевал Циклопов после восхода Гиад!
Сквозь этот говор, сквозь удивленные, презрительные и враждебные взгляды девочка молча прошла по деревне и опустилась в пыль возле деревенского алтаря.
Ребенок тихо захныкал, и она так же молча дала ему грудь, а толпившиеся вокруг люди галдели все громче и громче, пока Анкей не крикнул, что распутницами и их ублюдкам место не у алтаря, а в выгребной яме! Тотчас мимо щеки «распутницы» просвистел камень, второй камень упал возле ее босых ног… Но чужачка только ниже согнулась над ребенком, и тогда из гомонящей