– Ладно, Юр, я не со зла. То есть со зла, но ты ни при чем… – Мысли Николая Михайловича путались, слова трудно приходили на язык. – Посоветуй, что с этим Хариным делать. Как деньги вернуть? Три тысячи должен. За пилу, за бревна.
– М-м, не слабо… Зачем давал-то вперед?
– Поверил.
Юрка хехекнул, и Елтышеву тоже вдруг стало смешно, что его, вроде бы тертого мужика, так облапошили. Раз и другой.
– Что, – со злой веселостью сказал он, – видно, придется вышибать. Думают, лоха нашли… Не-ет, со мной такое не пройдет. – И обрадовался, что говорит это при Юрке: «Пускай передаст».
– Да, надо вернуть деньги, – согласился тот, – это святое. Но, может, выполнят еще… Пила-то у них есть, материалы привозят. Строят что-то в ограде.
Глава одиннадцатая
Медовый месяц получился совсем не медовым…
Большую часть дня Артем проводил в тесной времянке с одним тусклым оконцем. Лежал на кровати, прислушиваясь к шагам во дворе, голосам. Выходить, включаться в чужую жизнь было неудобно и неприятно… Когда Валя звала есть, Артем поднимался, шел. Тихо садился за свое место, стараясь не глядеть по сторонам, пережевывал что давали.
Питались Тяповы не очень разнообразно. Картошка, в основном вареная, гречневая и рисовая каши, соленое сало с толстой кожей, иногда мясо с подливкой, много белого пористого хлеба, соленые огурцы, переквашеная капуста. Почти каждый день на столе появлялись ломти соленого арбуза – на вкус Артема, редкостная гадость…
В доме обитала примерно того же возраста, что и бабка Татьяна, старуха. Может, еще древнее. Она тоже говорила мало, сидела на табуретке в одном и том же углу, глядела тоскливо и скорбно выцветшими, словно бы покрытыми бельмом глазами. Как ее звать, Артем до сих пор не понял – родители Вали называли ее «мать», а Валя, ее сестры и их дочки старуху вроде бы не замечали…
Почти каждый вечер, выбрав момент, когда Артем находился один, во времянку заходил Георгий Степанович. Оценивающе оглядывал помещеньице, спрашивал:
– Ну как оно, обживаешься?
Артем кивал.
– И добро, дава-ай… Желания нет пропустить по капле?
– Да так. – В общем-то Артем не был против. – Денег нет.
Чаще Георгий Степанович сочувствующе вздыхал, для порядка еще говорил что-нибудь и уходил, а случалось, доставал из кармана старенького пиджака бутылку:
– У меня имеется.
Выпивали или здесь же, или на заднем дворе, устроившись на чурбаках и отгоняя кур от закуски. Закуска состояла из хлеба и перьев лука-батуна.
В начале пития Тяпов любил рассказывать о прошлом:
– Я же один во всей деревне на баяне умею. И раньше тоже… Как что – ко мне: «Поиграй, Жорушка!» И подогревают стаканчиком, накормят потом до отвалу… А когда молодым был, ох, хорошо-то!.. Песен знал тыщу – и душевные, и блатные, солдатские… Парни, даже кто старше, уважали, девки висли гроздьями. Даже, знаешь, дрались