Олег пробормотал:
– Потому и берете ровно столько, сколько могут дать… Ладно, ребята. Вы ищщо молодые, дурь играет. А жить нужно праведно, честно. В смысле, своим трудом! Вы могли бы землю пахать, плотничать, лес валить. Еще, слышал, каменщики везде нужны…
Оба смотрели угрюмо, набычившись, но старший смолчал, только всем видом показывал, что без оплаты не пропустит, а молодой вскричал:
– Он совсем дурак!.. Ты слышал, ты слышал, что он говорит?
Старший пробурчал:
– Он дело говорит. Но кто уже попробовал этой сладкой жизни, другой не захочет.
– Я знавал таких, – возразил Олег голосом строгого, но справедливого наставника, – закоренелых злодеев, что раскаивались, проливали слезы и возвращались к честному труду. Но, правда, таких случаев мало, а жаль, правда? Потому правы те цари, что просто вешают всех разбойников сразу, даже не пробуя исправить. Людей на свете много, плодятся хорошо, земля дает хлеб и траву, только потом саранча и засухи…
Барвинок оцепенела, но кулачки ее сжимались, а сердце в страхе колотится, как пойманный воробышек о прутья клетки. Разбойники уже хмурятся, этот прохожий с его рассудительностью раздражает: плати и топай дальше, не хочешь платить – возвращайся, а этому все расскажи и объясни…
– Ладно, – сказал Олег со вздохом, – вон там далеко белеет шатер вашего вожака?
Старший сказал уважительно:
– У тебя хорошие глаза. Да, он там.
Олег обернулся к Барвинок:
– Пойдем, объясним тому человеку, что нехорошо брать деньги за мост, которого не строили. Почему-то думаю, что собранные они потратят совсем не на ремонт…
Старший впервые скупо усмехнулся.
– Ты прав. Совсем не на ремонт. Но через мост не пройдешь. Даже к нашему вождю.
– Вожаку, – поправил Олег кротко. – У разбойников не бывает вождей, а только вожаки.
Младший уже кипел гневом и, едва Олег сделал шаг, резко и коротко замахнулся. Олег моментально перехватил руку, дернул. Барвинок услышала скрип и хруст ломаемых суставов. Рука разбойника вывернулась в неестественном положении.
Он жалобно вскрикнул. Второй разбойник зарычал и, выдернув из-за пояса длинный нож, быстро вскочил на ноги. Олег перехватил руку тем же приемом, тоже вывернул, но ломать не стал, а посмотрел в побелевшее лицо и сказал задумчиво:
– Говоришь, кто попробовал этой сладкой жизни, другой не захочет?
Он вынул нож из безжизненной ладони, Барвинок не успела слова сказать, как швырнул через перила в реку. Разбойник стонал от боли, Олег повернул его спиной к себе и дал пинка в поясницу. Снова зловещий хруст, разбойник упал ничком и раскинул руки.
Молодой выхватил левой рукой нож. Глаза горели лютой злобой, на лице стыд и унижение, на молодую женщину старался не смотреть.
Олег сказал мирно:
– Одумайся, парень.
Разбойник прыгнул, волхв шагнул в сторону и взмахнул