Преподаватель сидел в гостиной, уткнувшись в газету, и изо всех сил делал вид, что происходящее его никак не касается. «Иван Иваныч, мне очень неприятно, но я вынуждена вас просить повлиять на жену». Иван Иваныч перевёл взгляд с газеты на носки своих тапочек и сказал твёрдым тоном:
«Зоя, прекрати сейчас же». Зоя Львовна завелась вторично и закричала с пеной у рта: «Я целый месяц глаз не смыкала, когда мы сюда въехали, убирала грязь за этими арабами!» «Кабилами, – исправил ошибку Иван Иваныч. – Мы с тобой потом поговорим». «Может, нет никакой грязи», – пригнулась к полу Зоя Львовна. «Вот видите, Лариса, жена извиняется за своё несдержанное поведение. Вы готовы? Нам уже пора к шефу миссии».
«Как только он произносит “шеф миссии”, его глаза из васильковых сразу же становятся серыми, – подметила остроглазая переводчица. – Любопытно: что из себя представляет наш начальник?»
Судя по первому впечатлению, шеф миссии был экстравагантным человеком. Он встретил подчинённых спиной, на четвереньках, разглядывающим на полу что-то интересное. «Это не худший вариант», – пожала плечами его жена. Тем не менее все присутствующие хранили уважительное молчание. Именно они составляли советскую миссию в Сиди-Аише, которую с некоторых пор возглавлял коленопреклонённый шеф. Миссия была небольшой: к шефу примыкали два преподавателя, три мастера – с пятью жёнами, четырьмя детьми и тремя переводчицами. Все они уместились в неприглядной гостиной, которую семья шефа делила с семьёй телевизионного мастера. Натешившись вдосталь, шеф Илья Борисович поднялся с пола и превратился в высокого, по-кабильски худого седовласого мужчину лет сорока. Поблёскивая стёклами очков, он приветливо улыбнулся и нарочитым басом поздравил всех с началом новой жизни. Дети ответили бурными возгласами и оживлённой стайкой убежали в другую комнату. За ними потянулась было маленькая Алсу, но мама усадила крошку на колени. Дождавшись, когда все устроятся поудобней, шеф снова обаятельно улыбнулся и обратился к присутствующим с вступительной речью. Из неё Лариса узнала, что все они, подобно космонавтам в космическом корабле, ограничены пространством и, как цепью, скованы общей целью. Цель заключалась в том, чтобы сообща выжить в дружественной, но неведомой стране без физических и нравственных потерь.
«Насчёт космонавтов это чрезвычайно важно, – распрямив сутулую спину, солидно произнёс Иван Иваныч. – Между прочим, среди алжирских космонавтов я могу считаться ветераном. Здесь я даром время не терял и укреплял советско-алжирские связи. Я наладил отношения с мусье Мустаки, на попечении которого находится всё имущество Центра. От имени миссии я пригласил к себе мусье Мустаки для знакомства с новыми советскими работниками. Я надеюсь, возражений нет?»
«Что-то я не припомню, чтобы я вас уполномочивал», – сдержанно возразил Илья Борисович. Немного подумал и благожелательно добавил: «Полагаю, что мы прислушаемся к мнению ветерана. Будем