Он, забыв про окружение, примерял на себя костюмы и головные уборы, цеплял игрушечные сабли и пистолеты, вылепливая из себя да из подручного детскомировского материала образ за образом.
Спектакль одного актёра получился настолько беспечным и зрелищным, что мне захотелось вручить Тимуру маленький гонорар.
Я потащил парня к какому-то бутику с африканскими сувенирами и, показав на пёстрые амулеты из дерева, сказал: «Выбирай!».
И тут праздник кончился. Глаза Тимура сверкнули подозрительностью. И он спросил, показывая на цветные лаковые линии, покрывшие деревяшку: «А что там за символика?».
Это был вопрос не школьника-каникуляра, но прифронтового мальчишки (Тимур живёт во Владикавказе). Это был вопрос, чуть переиначивший вечный вопрос всех кровавых боен: «Ты за кого, за них или за нас? Под какими знамёнами? Под какими знаками?». Необъявленная война за Кавказ, за родину Тимура, породила собственные символы. Они насытились кровью, они зажили новой жизнью, уводя одних к фанатичной мечте о «Великом Северо-Кавказском имамате», а других заставляя своей жизнью оплачивать единство Великой России. И прифронтовые мальчишки Северной Осетии это знают. Как знают, что любой символ таит ростки вражды и ненависти.
«А наш – не так! – сказал я Тимуру. – Видишь линию на амулете? Это линия, которая нас связывает! Всё! Больше ничего в этом символе нет! Только ниточка – от меня к тебе. Принимается?».
Тимур «одобрил» новое значение африканской символики. И повесил амулет на грудь. Мы шли по столице – и отовсюду, с рекламных щитов и витрин, со страниц газет и видеоэкранов целились в нас разнородные знаки.
Но странное дело: при внимательном взгляде сразу обнаруживалось, что в любом символе есть одна неизменная деталь: линия, то стремительно прямая, то чуточку извивчатая, то длинная, то короткая, но всегда стремящаяся соединить две точки – тянущаяся, если поверить, от одного человеческого сердца к другому.
Десять ложек сахара
Вчера заглянули Саша М. и Дюха. За программой для вёрстки. До этого они были у Никиты. Пили чай. Саша с восторгом рассказывает, как Дюха забылся и в чай положил десять ложек сахара.
Надо же так «забыться»! (Хотя именно в Дюхе это не удивляет: он может начать фразу, а к середине забыть, с чего начинал).
Но самое интересное, что ложки сосчитаны! Кто-то внимательно смотрел, как Дюха, увлечённый разговором, таскает ложку за ложкой. И старательно загибал пальцы: одна, две, три…
Из таких событий сложена их (наша) жизнь. И лишь изредка – взрыв. Как недавно на концерте Валеры Сосновского.
Мы пригласили Валеру, чтобы он в библиотечной гостиной спел свои новые и старые вещи.
Валера очень хорошо говорил (философское образование!), ещё лучше пел, тонко улавливая реакцию ребят.
Они же, когда слушали авторскую песню, просто на глазах менялись, в их зрачках светилось столько всего, что не оторваться. Я потом