Мужчины пошагали сквозь суетливый, кричащий поток отступающих – туда, где черный шершень пристроился в ожидании, выбросив насекомоподобные шасси.
– Ну же, не тяни! – Крепкая длань героя до боли сжала плечо собеседника.
Тем временем европеец связался с Мепом Эхуу по личному лучу.
– У вас есть тазер?
– Да, сэр.
– Отключите Одиссея и погрузите его в машину. Поручаю вам управление. Мы сейчас же улетаем на Фобос.
Роквек небрежно коснулся плеча Лаэртида. Сверкнула искра, и бородач повалился прямо в шипастые, зазубренные руки солдата. Меп Эхуу оттащил потерявшего сознание мужчину на борт, запрыгнул следом и включил сопла.
Манмут огляделся – похоже, ахейцы не заметили, как у них на глазах среди бела дня похищают знаменитого героя, – и вскочил в открытую дверь.
– Давай сюда, Хокенберри. Еще секунда-другая, и Дырка захлопнется. Любой, кто застрянет на этой стороне, останется на Марсе навечно. – Он кивнул на вулкан. – Правда, если эта штука рванет, здешняя вечность займет считаные минуты.
– Я не с вами, – произнес мужчина.
– Не глупи, Хокенберри! – прокричал маленький моравек. – Смотри, все ахейское начальство – Диомед, Идоменей, Тевкр, Аяксы – мчится к Бране как угорелое.
– Только не Ахиллес, – ответил ученый, приложив руки ко рту для громкости.
С неба огненным градом сыпались искры, барабаня по крыше летательного аппарата.
– Ахиллес потерял рассудок, – проорал Манмут. А про себя прикинул: – Может, и этого шарахнуть тазером для верности?
Словно прочитав его мысли, Орфу вышел на связь по личному лучу. Европеец забыл, что по-прежнему передает изображение и звук в режиме реального времени как на Фобос, так и на «Королеву Мэб».
– Не надо его отключать, – предупредил гигантский краб. – Мы у профессора в долгу. Пусть сам решает.
– Да пока он будет раздумывать, десять раз умрет!
– Хокенберри уже знаком со смертью, – напомнил иониец. – Может, он по ней соскучился.
Манмут попытался еще раз:
– Ну давай, дружище, запрыгивай! Ты нам очень нужен, Томас.
Схолиаст удивленно заморгал, услышав свое имя. Потом покачал головой.
– Разве ты не хочешь опять увидеть свою Землю? – закричал моравек.
Почву сводили судороги марсотрясения, и шершень трепетал на черных шипастых лапах. Вокруг явно сжавшейся Брано-Дырки клубились тучи пепла и серы. Неожиданно Манмут понял: задержи он друга еще хоть на одну минуту – и тому не останется иного выбора, кроме как полететь с ними.
Но человек отступил назад и указал рукой на остаток отступающих аргивян, на павших амазонок и конские трупы, на далекие стены Илиона и сражающиеся армии, уже еле видные через подернувшуюся рябью Дыру.
– Я заварил всю эту кашу, – горько сказал он. – По крайней мере помог заварить. Останусь и буду расхлебывать вместе