– Дансер, Троунсер! Ко мне! – строго приказал барон.
Ни одна из собак не послушалась.
– Фу, Дансер! – воскликнула Оливия, хватая пса за лапы, – казалось, что она с ним танцует. Было бы смешно, если бы не приходилось задирать лицо вверх, чтобы избежать энергичного собачьего языка. – Сейчас не время для поцелуев, дурачок!
При слове «поцелуи» Троунсер тоже подскочил, поскользнулся и несколько раз упал на пол. С третьей попытки ему удалось удержаться на задних лапах. Оливия попятилась под весом обоих псов, которые едва не сбивали ее с ног.
– Кто-нибудь, помогите, пожалуйста! – взмолилась она и заметила, что близнецы Нитервуд бросились к ней. Различить их она в этот момент не могла.
Где-то позади смеялся лорд Фейрлэм, а лорд Девик криком пытался отогнать собак.
– Эй, вы оба, ведите себя как следует! – сказала Оливия, делая еще один шаг назад и натыкаясь на подставку с китайской фарфоровой вазой. – О боже! – У нее не хватало духу обернуться.
Подставка накренилась, великолепная ваза качнулась и полетела вниз.
Один из братьев резко бросился вправо и упал на колени, успев подхватить вазу, пока та не разбилась о пол. Собаки решили, что это новая игра, и залаяли.
Оливия снова толкнула расписную деревянную подставку, и та упала.
Второй Нитервуд – она до сих пор не могла их различить – схватил Дансера, поднял вверх и оттянул его от Оливии.
– Стоять! – скомандовал он. Пес заскулил и припал к земле.
Почуяв неприятности, Троунсер упал на передние лапы и завалился на бок. Он понюхал подол платья Оливии, а потом его черная узкая морда исчезла – пес уткнулся мордой в ее туфлю.
Троунсер вздохнул.
Оливия осторожно подняла глаза на стоящего перед ней Нитервуда. Из-за возни с собаками из его прически выбилось несколько волосков, и он выглядел всклокоченным. Спереди на платье девушки остались следы от грязных лап, и, скорее всего, от нее воняло псиной.
Стоящий перед ней джентльмен подмечал все детали.
– У вас талант притягивать неприятности, мисс Лидалл, – заметил он, пока все окружающие смеялись.
– Как и у вас, лорд Кемпторн, – беспечно ответила она и осторожно высвободила ногу из-под морды Троунсера. – Я знала, что всегда могу на вас рассчитывать.
«…что ты станешь свидетелем очередного унижения в моей жизни!»
Она слабо улыбнулась, обходя его и собак, чтобы поздороваться с отцом.
Торн покачал головой, устанавливая на место упавшую подставку.
– Держи, – сказал Гидеон, протягивая бело-голубую вазу Торну.
Тот повернулся к подставке и осторожно водрузил вазу на место.
– Ты уже закончил полировать спиной деревянные половицы?
Гидеон возмущенно уставился на Торна.
– Я же поймал вазу, разве нет? И никто даже не потрудился меня поблагодарить!
Черная