Страна Беловодье. Марик Лернер

мысленно ухмыльнулся. То, что он Его не просил, еще ерунда. То, что сам отец Федор по данному поводу особо не утруждался, – тем более. На самом деле Данила был уверен в своем вмешательстве. Он тогда мать пожалел и захотел, чтобы она стала прежней. И что-то сделал. Хуже всего – и сам не уразумел, что именно. И поведать о том кому-либо откровенно боялся. За такие штуки недолго и по морде схлопотать, если не в дальний монастырь навечно, в камеру. А уж стрельнут в спину – запросто. Колдун рядом опасен. В людных местах такого не терпят. Сегодня из самых лучших побуждений нечто хорошее сотворил – завтра кого-то сжить со свету возмечтает. И, наверное, сможет. Кому охота проверять, на что способен такой подозрительный тип? Лучше помалкивать и не пытаться повторить столь удачного достижения, как бы ни просили и как бы ни хотелось. Неизвестно, как выйдет в следующий раз с чужим человеком.

      – Вот она женщина набожная и всегда войдет в положение. Поможет.

      Данила тупо молчал, изображая непонимание. Не дождется вопроса. Пусть прямо сам скажет, за кого ходатайствует.

      – Отец Федор, – закричала, выныривая из-за угла, тетка Агриппина. – Там такое, такое…

      – Чего? – недовольно спросил тот.

      – Савва, – отдышавшись, ответила с радостно блестящими глазами, – пропал.

      – Какой еще…

      – Сын Семена. Домна прибежала вся в слезах, грит, эти из леса виноваты, неча их было на работы нанимать. Сманили отрока язычники поганые. Тепереча мужики собираются, будут их жечь. Уже и фузеи достали. Готовятся. Всех побьют!

      Все это она выдала одной скороговоркой, не давая слова вставить.

      – Ну пойдем, – без особого счастья в голосе сказал священник, – посмотрим. Приструнить давно не мешает, но чтобы дите крали?

      – Грят, для обрядов кровавых, злодейских, – с горящими глазами сообщила Агриппина. – Сатане посвященных. Может, уже убили, чертяки немытые.

      – Это да, – кивнул отец Федор уверенно. – Могут. А с тобой потом договорим, – это уже Даниле.

      Тот поспешно поклонился. Идти к церкви и после отправляться с дурной компанией уничтожать стойбище сеземцев он не собирался. Во-первых, дикари были полезны, нанимаясь на работы летом и весной. Получали плату в основном мукой, табаком и вещами, которых сами сделать не могли. Стеклянные бусы ценились не меньше шерстяных одеял, но выше всего шли фузеи и порох. Официально существовал запрет на продажу для лесных племен, но всегда находились желающие загнать лесовикам, когда наиболее ценные шкурки укладывались на всю высоту пищали. Прибыль в сотни процентов! А вот монеты до сих пор оставались для тамошних жителей малопонятными.

      Во-вторых, Вышатич до смертоубийства не допустит. Здешние племена охотились и расставляли капканы для него, продавая шкурки в магазин тысяцкого. Вряд ли он захочет остаться без столь солидного источника дохода. Сейчас прискачет, примется вразумлять особо буйных, и в поход выйдут не скоро. Если вообще отправятся.

      А самое главное – он того Савву не особо помнил, мелюзга, не стоящая внимания, но в данный момент