В доме, где был бар Джонни было всего три подъезда – в первом его бар. Во втором – практика Мэнни и Мэнди, а в третьем – мастерская Марчина. И жили все на одной лестничной площадке.
И со временем Джонни уже и не понимал, как бы он жил без этой компании.
Еще один редкий, но от этого не менее любимый гость Бара – Горка: ловелас, бродяга и мотогонщик, обладатель больших кулаков и огромного сердца и бездонного кошелька. Друзья знали, что дело там было в большом наследстве, но никогда не спрашивали, потому что сам Горка, почему-то отчаянно стеснялся своего богатства и того, что в отличие от всех присутствующих в Баре, он получил настолько классическое образование, что теперь предпочитал всю еду есть одной вилкой и одной ложкой, а когда при нем кто-то начинал разговор про бальные танцы, Горка бледнел и бормотал себе под нос что-то вроде «никогда больше… помню я эту мадам де Люс».
– Я что тут самый отсталый? – Возмутился Джонни, когда узнал, что все его друзья уже читали эту историю. И вовсе не потому что писательница была очень популярна, а просто Марчин, давно еще нашел ее сказки в интернете, а еще раньше – они вышли в нескольких номерах журнала, который он покупал.
Оказывается, что Марчин никогда не терял из виду Молли и Кортеса, а как только она вышла на просторы сети со своими историями, он с удовольствием поддерживал с ней связь. И часто с удовольствием зачитывал друзьям ее короткие, меткие зарисовки про ее работу, жизнь и все остальное. И все они, оказывается знали, что герой по имени Бендер под чистую списан с Джонни.
И это было настолько удивительно, что Джонни почувствовал, что сначала его обдали кипятком, потом холодом, а потом, вдруг наступило счастье. Просто так и само собой.
Джонни медленно осознавал, что теперь он не просто Георгий сменивший свое имя на Джонни и открывший бар в Ужуписе. Он Джонни, у которого есть своя книга.
И еще несколько историй, которые в нее не вошли, как сказал Марчин. Оказывается Молли, написала уже несколько книг и какое-то невероятное количество рассказов.
И Марчину больше нравилась совсем другая история, где, правда, тоже присутствовал герой подозрительно похожий на Джонни, только там он был, кажется кем-то вроде злого волшебника.
Голос отца что-то приглушенно говорил, внутри Джонни, но звучал уже очень тихо. Тут нужно сделать небольшое отступление. Люди прошедшие длинную дорогу и пережившие столько, сколько пережил он, казалось бы, не имеют права на комплекс неполноценности. Это удел совсем других людей. Но голоса родителей, особенно вколоченные так, как это вколотили в Джонни, притом в прямом смысле этого слова, обычно звучат громче всего и дольше всего. И как бы он не спорил сам с собой и чтобы не сделал, всегда, первой фразой в любом начале любого