– О Господи! – почти что прорыдал Орест. – У этих издателей наверняка извращенные представления об украинском сексе. Они, видимо, воображают, что, лаская в постели свою коханку, наш хлопец левой рукой поглаживает ее грудь, а правой подносит ко рту кусок сала или макает в сметану вареник с вишнями. Представляешь, в это секс-повествование искусно вмонтировывается ремарка – вареник с вишнями заметно повышает потенцию, сводит перерыв между актами до пяти секунд.
Мы хохочем. Вызывающе громко. Наши очаровательные соседки подозрительно косятся на двух гогочущих остолопов, потом внимательно оглядывают себя – может, что не в порядке? Наконец, бросают на нас полные презрения взгляды и идут в воду.
– А ведь девчонки ничего, а? – спрашивает Орест, и я вижу, как он сглатывает слюну. – Надо попытаться их снять. Как думаешь, мудрый граикос?
– Пожалуй, ты прав, потомок отважных сарматов, – в тон ему отвечаю я. – Но, может, обратим наши взоры на более зрелых дам? Юные крепости требуют более длительной осады. Эти красотки отнимут не менее двух-трех дней. А для женщины бальзаковского возраста понадобится 2–3 часа.
– Ты весьма осторожен, мудрый граикос. И явно не в ладах с Хроносом. Этот ваш бог времени все поставил с ног на голову. Украина с некоторых пор социальные революции приемлет, и от сексуальной ей тоже не отвертеться. Тридцатилетнюю женщину, возможно, придется уламывать дольше, чем шестнадцатилетнюю девственницу.
– Скорее всего, правда на твоей стороне, проницательный потомок сарматов. Но ты чересчур оптимистичен. Вот вручу тебе сейчас диогеновский фонарь и попрошу отыскать на всем этом пляже хотя бы одну шестнадцатилетнюю девственницу. Бьюсь об заклад, не отыщешь ни одной.
– Еще бы, – улыбается Орест, – пляж-то пустой… Спирос, а тебе не обидно, что греки ныне не те, что прежде? Ведь что такое эллинизм сегодня? Не в истории, а именно сегодня? – Честное слово, этот мой корешок Орест обладает даром неожиданных, как инсульт, вопросов.
– Нет, не обидно. Всякому овощу свое время. А если по-научному – я сторонник гумилевской теории этногенеза. Ее придумал Лев, сын Николая… – Можно было бы и не пояснять, Орест знает их обоих. – Каждые народ, нация проходят свой путь развития, где подступы к расцвету, сам расцвет, упадок. Любой грек прежде всего устремлен в прошлое. Двуликих Янусов среди эллинов нет, а вот одноликих – навалом. Пусть сказано чересчур сильно, но это так.
– То есть, спроси любого эллина, какого он роду-племени, чем славен, и он обязательно начнет с Гомера, Платона и Архимеда?
– Вот-вот. Американец похвастается «шаттлами», разгулом демократии и тем, что давно не курит и не пьет, что у него двухэтажный коттедж и три машины, а грек, будь он из Афин или отсюда, из мариупольского Приазовья, обязательно завязнет в лабиринтах крито-минойской цивилизации,