На Олимп, в дом небесного Дия, там чашу приняв.
Но не сдерживал слова Пелид быстроногий, суровый.
Про Атрида шипит, не стараясь обуздывать свист:
«Мех с вином, сукин сын, он дрожит, хуже шавки дворовой! {225}
Он боится в сраженье вставать перед войском, артист,
И пойти на засаду, сидеть меж ахеян под древом,
Никогда не дерзнёт, – страхом смерти трясётся, как лист.
Сто крат лучше по стану ахеян, направо, налево,
Грабить приз у того, кто ему прекословить решит. {230}
Пожиратель народа! Воистину, царь из нелепых;
Тот Атрид нанести смеет крайнюю мне из обид?
Говорю, – и великою клятвой зарок освящённый, —
Этим скиптром клянусь, что ветвей и листов не растит,
И не пустит; от корня в высоких горах отсечённый, {235}
Вновь не вырастет! Листья придёт золотые ковать
Благородный кузнец, – и, мужами ахеян почтённый,
Держат судьи в руках, стражи, Дия что могут позвать!
Скиптр тебе пред ахейцами будет свидетелем взвешен, —
Будет время, – ахеян сыны Ахиллеса призвать {240}
Пожелают. Ты будешь бессилен, крушась, безутешен,
Помощь дать всей толпе, когда Гектор, убийца большой,
Свергнет в прах их; душой ты своей истерзаешься, бешен,
Что ахейца храбрейшего так обесславил душой!»
Так промолвил Пелид, и свой скиптр бросил прямо на землю, {245}
Золотыми гвоздями блеснувший. К царям царь ушёл,
Но Атрид там свирепствовал, сидя. Тут Нестор поднялся,
Громогласный оратор пилосский; к царям молодым
Обратился с речами, – из уст вещих мёд разливался.
Современников два поколенья уже, словно дым, {250}
Скрылись, некогда жившие с ним, и с землёй распрощались;
В пышном Пилосе третье уж племя царь правит седым.
Благомыслия полон, советует им и вещает:
«Боги! Многая скорбь на ахеян находит совсем!
О! Ликует Приам, и Приамовых чад угощает, {255}
И безмерно возвысится духом народ Трои всей,
Вдруг услышав, что вы воздвигаете распрю! За что же?
Меж данайцами первые в сходах, и силе своей,
Покоритесь, могучие! Оба меня вы моложе, —
Я уж раньше видал знаменитейших вас воевод, {260}
И в беседы вступал я; и мной не гнушались, похоже!
Нет, подобных мужей не видал, не один прошёл год, —
Пирифой и Дриас, воеводы мужей бесподобных,
Полифем богохульник, Кеней, и Эксадий, их род,
И рожденный Эгеем Тесей, сам бессмертным подобный! {265}
Вот герои могучие, слава сынов, мощный род!
И могучи они, и с могучими бились все злобно,
С гор детьми воевали, сражали злым боем народ.
В дружбе я с ними был, бросив Пилос младым не навечно.
Всюду звали меня; я ходил вместе с ними в поход, {270}
Там, по силам моим, подвизался; но им не перечил,
Состязаться