Это было завораживающее зрелище – три аршина мужественной грации вдруг обнаружили свою изменчивую и почти дикую природу. Из всех четверых Василий больше других был наделен способностью без промаха разить словом, а не действовать грубой силой. Но, похоже, и он так же склонен к насилию, как и его друзья.
Однажды Тане рассказали, что она должна была выйти замуж именно за Василия, потому что Штефан хотел без лишней суеты увезти ее в Кардинию, а там уж Таня, как и любая другая женщина, конечно же, предпочла бы Василия.
Но тогда она презирала Василия, потому что, встретив Таню в таверне, он оскорбил ее, приняв за обычную шлюху, и отнесся к ней с полным пренебрежением. Кроме того, несмотря на его шрамы и «дьявольские» глаза, с самого начала Таню привлек Штефан, с самой первой ночи очаровал именно он, а не этот прекрасный золотистый Адонис.
– Что же ты собираешься делать? – спросил наконец Штефан.
– Не знаю.
– Нет, знаешь, – спокойно отозвался Штефан.
– Да, знаю, – вздохнул Василий. – Но если это только будет зависеть от меня, свадьба не состоится. Кто-то из них – девушка или ее отец – пойдет на попятную и откажется от этой нелепой и смехотворной помолвки, даже если мне придется показать им, какой я на самом деле.
– А какой ты на самом деле? – подала голос Таня, содрогнувшись от этих слов. – Лучше скажи, что покажешь им, каким ты можешь быть, когда захочешь не понравиться.
Она говорила, опираясь на собственный опыт, и ему пришлось согласиться.
– Как скажете, Ваше Величество.
Теперь наступила очередь Тани бросить на него кислый взгляд. Подавив смешок, Штефан сказал:
– Отправляйся домой, Василий. Утро вечера мудренее. В конце концов, даже если тебе и придется жениться, ты не должен…
– Как бы не так, не должен, – негодующе вмешалась Таня.
– Я же говорил, что она возвела супружескую верность в ранг верноподданнической обязанности, – проворчал Василий и, стуча сапогами, вышел из комнаты.
Едва за ним закрылась дверь, Таня гневно выпалила:
– Черт возьми, мне это нравится! Наконец-то с этого павлина полетят пух и перья!
– Я думал, ты простила его за то, что он так себя вел на пути в Кардинию.
– Простила, – заверила она мужа. – Я знаю, что он всего лишь пытался помешать мне влюбиться в него. Но ему следовало бы сразу понять, что этого не случится, а не строить из себя осла в течение всего путешествия. И все-таки он остался таким же павлином, каким был, и слава Богу, если найдется женщина, которая заставит его на пару ступенек спуститься со своего насеста. Надеюсь, эта русская покажет ему, где раки зимуют. Его несчастье в том, что женщины никогда не говорят ему «нет». Они не тратят время на то, чтобы узнать его получше, а просто моментально влюбляются, взглянув ему в лицо, и воображают, что и с ним происходит то же самое. Неудивительно, что он неизлечимо высокомерен. Он и дня не