«Товарищ Керенский»: антимонархическая революция и формирование культа «вождя народа» (март – июнь 1917 года). Борис Колоницкий

он не выступал в качестве адвоката. В 1911–1913 годах Россия была взбудоражена делом киевского еврея М. Бейлиса, обвиненного в совершении ритуального убийства. Руководители Министерства внутренних дел и Министерства юстиции оказывали давление на следствие, а в черносотенной прессе и в Государственной думе правые вели антисемитскую агитацию. Кодекс поведения радикального интеллигента требовал в подобной ситуации немедленных и решительных действий. Левые, либералы и даже часть консерваторов начали кампанию в защиту Бейлиса, а Керенский выступил 23 октября 1913 года в Думе с речью по поводу процесса. В тот же день состоялось собрание присяжных поверенных округа Санкт-Петербургской судебной палаты. Оно было посвящено выборам представителей корпорации – рутинной процедуре, обычно не привлекавшей особого внимания. Однако адвокаты-радикалы решили превратить это заседание в политическую демонстрацию и мобилизовали своих сторонников, которые в большом числе явились на собрание. Когда председательствующий начал обсуждение заявленной повестки дня, Керенский и Н. Д. Соколов настояли на обсуждении дела Бейлиса. Большинство собравшихся проголосовало за резолюцию, осуждавшую действия властей, – в ней содержался протест против «нарушений основ правосудия»[148].

      Против организаторов протеста было возбуждено дело, им инкриминировались оскорбление русского суда и правительства, а также попытка влиять на исход незавершенного процесса. Власти поставили вопрос о лишении Керенского депутатских полномочий, министр юстиции И. Г. Щегловитов направил председателю Государственной думы письмо, в котором объявлял о привлечении депутата в качестве обвиняемого. Однако думская комиссия личного состава большинством голосов решила, что Керенский не подлежит устранению из Думы, и депутатская неприкосновенность продолжала его защищать[149].

      Для радикальной интеллигенции Керенский после дела Бейлиса стал настоящим героем. Показательно, например, письмо некоей сибирячки В. Поповой:

      Было горько и вместе с тем радостно читать газетные известия по делу адвокатов. Горько за неправду, за притеснения, и радостно, бесконечно радостно слышать правду из уст сильных и честных людей. Большое, большое спасибо! <…> Очень прошу в далекую Сибирь прислать Вашу карточку. Ни в журналах, ни в магазинах – нигде нет Вашей хорошей фотографии. А мне так хочется иметь Вашу карточку. Вы не откажете мне в этой небольшой просьбе? Так приятно иметь всегда перед собою лицо смелого и честного человека. Мне очень хочется, чтобы Вы поверили искренности моих слов[150].

      Керенский превращался во всероссийскую знаменитость, становился кумиром радикально мыслящих жителей страны.

      В июне 1914 года суд вынес приговор по делу петербургских адвокатов. Керенский был осужден на восемь месяцев заключения, однако, как уже отмечалось, его защищала неприкосновенность депутата. В его честь организовывали банкеты, ему посылали