Мы молча подошли к фонтану, умылись и напились воды. Немного вернулись к жизни. Когда вода булькает в животе, голод ощущается меньше. Но недолго.
Дальше по дороге мы увидели стены небольшой крепости из дерева и глины. И эта крепость также казалась заброшенной. Боковая стена была довольно сильно повреждена. Не знаю, кому первому – ей или мне – пришла в голову идея вторгнуться в какой-нибудь дом, чтобы посмотреть, в чем, собственно, дело.
В какой-то момент я задрожал, подумав о чуме, но своей измученной спутнице я ничего о том не сказал. Голод был сильнее черных мыслей.
Мы выбрали дом, крытый черепицей, который был чуть побольше и покрасивее всех остальных. Дом этот смотрел прямо на улицу. Перед ним не было маленького двора с плодовыми деревьями, как перед другими домами, а слева от дверей на месте окошка красовался большой деревянный ставень.
Мы ворвались внутрь и поняли, что этот дом служил магазином. Повсюду были опустошенные полки, а слева через открытую дверь виднелись сени, покрытые большой крышкой, шириной более двух метров. Когда магазин открывался, та крышка поднималась и опиралась на толстую деревянную жердь, а хозяин сидел внутри, окруженный копченым мясом, яйцами, мешками с мукой, сушеными маслинами и персиками… Но ничего этого больше не было. Кто-то скупил все товары. И только маленький мучной след указывал на недавнее изобилие еды.
Моя стройная, но немного оголодавшая красавица скользнула вниз по стене и села, готовая расплакаться.
Я не хотел так легко сдаваться. И продолжил бродить по дому, но кроме досок, одного проломленного сундука и изъеденного молью ковра не нашел ничего. Дом был полностью опустошен.
Я вышел на улицу и наведался в соседний дом. И он был пустым. Пустыми оказались и еще несколько осмотренных мною домов.
Где-то с час мы сидели в приятной прохладе бакалейной лавки и молчали. Я то и дело бросал взгляд на красивое, но измученное лицо моей милой. Правду говорят, будто страдание красит людей. Особенно женщин. Если бы она время от времени не пощипывала нервными ногтями свою нижнюю губу, можно было бы подумать, что она совершенно спокойна. Неожиданно ее поведение показалось мне необыкновенно изысканным и утонченным. Даже пощипывание губы. Я испытал огромное искушение нарушить тишину и посватать девушку, преданную мне судьбой на милость и немилость, но все же посчитал это желание несколько поспешным, даже дерзким. С улицы доносилось непристойно веселое чириканье воробьев. «Чем они кормятся в этом призрачном селении?» – подумал я. А потом мне, наконец, пришла в голову одна вполне логичная идея.
Я встал и медленным шагом двинулся на улицу. Не смотря в сторону симпатичных пичуг, чтобы их не всполошить, я подобрал с земли несколько красивых камешков. Решив воспользоваться преимуществом неожиданности,