Вздохнув, еще раз поблагодарил Дабижива.
– Слава Богу, – прервал он меня, скромно отведя взгляд в сторону.
Дабижив проводил меня до дверей канцелярии. И на пороге весело сказал:
– Прости, но тот золотой… Я ведь должен как-то оправдать… Понимаешь?
Что-то внутри меня оборвалось, но я все-таки поспешил свободной рукой достать монету из сумы.
– Да, конечно…
Дабижив придержал книгу.
– Думаю, ни у кого не возникнет вопросов, – подмигнул он мне. – «Сейчас я в каком-то смысле здесь главный».
Попрощавшись с золотым, я кисло улыбнулся, взял книгу и вышел на воздух. Перед расставанием мы еще раз расцеловались.
– Поставь и за меня, грешного, одну свечку в Великой церкви. Да пребудет с тобой Господь! – услышал я за спиною. Пробираясь во мраке к выходу с церковного подворья, я не оборачивался.
Я чувствовал себя немного, как тот сом в две сажени. Будь я дворянином, на заднике моего герба непременно бы красовалась эта рыбина.
Как я завтра все ей объясню? Заснула она злая, а проснется вообще как фурия. Так мне и надо. С другой стороны, быть может, это – некая справедливость. Ведь золотой на самом деле и не был нашим. Мне его лишь доверили на сохранение. Ну да, так я начну еще… Не стоит! Сом! Как мне теперь добраться до Царьграда?
Книга действительно прекрасна. Украшенные заглавные буквы так изящны. И флажки перед оглавлением. А та икона на первой странице просто чудесна! Такая наивная, и в то же время… почему демоны такие маленькие? Оттого они выглядят довольно симпатично невыносимыми, пока тащат людей вниз. Странно, что ангелы не помогают людям, старающимся взобраться на лествицу. Не тянут их вверх. А только молятся за них. Люди слишком уж откровенно предоставлены самим себе.
Не пойму, золочен ли фон. Выглядит, как последний след моего золотого…
Большая черная голова, заглатывающая грешников, кажется уставшей. Это утешает. Наглоталась, похоже. И теперь ей хочется спать. Клонит в сон и меня. Господи, помоги!
Неожиданно Мики стало душно в его комнате. И хотя в ней было совсем не жарко, он распахнул окно. Город все еще лежал во мраке. Лишь кое-где отдельные окна поблескивали слабым светом свечей. Кому-то и впрямь могло прийти в голову, что ад разинул свои огромные челюсти над Сербией. А свечи горят за упокой ушедших. Чудно, но эта параллель со свечами успокоила священника. В его комнате тоже горела одна.
Мики вернулся за столик и перевернул следующий желтый лист. Словно всегда читал только при свете свечи.
Кто бы ожидал, что все так разрешится.
Выброшенные на улицу, мы сидели на площади – я со своей книгой, которая мне сейчас служит как подложка для письма, а она со своим бесом. И рассуждали о том, можем ли мы вообще продолжать путешествие. Точнее сказать, рассуждал я один. Боялся, что она не захочет вернуться назад. Потея от вчерашнего вина, я применял все свои ораторские способности, чтобы