– О, девочка моя, как мало ты разбираешься в политике, и как много предстоит тебе еще узнать об этом! Когда король захватывает власть, ему нужны любые союзники, которые постараются забыть его грехи и убедить в этом других. Да, у жриц не та власть, что несколько веков назад, но и теперь наше мнение что-то значит как для знати, так и для простонародья. С нами уже не считаются, но нас еще почитают. И если мы согласимся от имени богини признать законной власть захватчика, то освятим ее, превращая в глазах народа узурпатора в основателя новой династии. Не думаю, что Валтор Дайрийский откажется от того, чтобы быть провозглашенным Валтором Эларским! – Лавинтия сделала паузу, оценивая, какое впечатление на юную жрицу произвели ее доводы, но, увидев в карих глазах той лишь прежнее испуганное непонимание, вздохнула и продолжила.
– Это то, что нужно от нас Малтэйру, нам же от него нужно, чтобы он как монарх начал политику возрождения былого величия Маритэ и ее служительниц. И для начала мы напомним ему, из чьих рук королям надлежит принимать корону. Вот уже три столетия, как в Эларе и прочих землях забыли, что короновать монарха, всходящего на престол, должна жрица Маритэ, присланная Храмом. Мы пообещаем Валтору поддержку взамен на возрождение этой традиции, начиная с его собственной коронации. Как видишь, дитя, в сделке заинтересованы обе стороны! – глава Храма закончила свою речь. Воспользовавшись этим, Нармин немедленно задала второй вопрос, интересовавший ее ничуть не меньше политических хитросплетений.
– Владычица, но почему я?
***
Тэссе не спалось. Она распахнула окно, подставив ночному ветру разгоряченное лицо. Небо вновь было ясным и звездным. Похоже, природа твердо вознамерилась делать дни серыми и полными отчаяния и только ночами давать девушке передышки от мелочных людских страстей и страданий. Звезды, которыми славен месяц Эльвии, вновь мерцали на черном бархате далекого небосвода.
Тэсс стало тесно в комнате, захотелось выйти в сад, но лень было одеваться. Поэтому она приняла компромиссное решение. Накинула шаль и, распахнув дверь, вышла в галерею. У самого порога комнаты взгляд девушки упал на давно заброшенную, сиротливо стоявшую у стены гитару. Сама не зная зачем, Тэсса захватила отвергнутую подругу с собой. В галерее было темно, свежо и тихо. Девушка села у проема напротив двери своей комнаты, одну ногу согнув в колене, а другую свесив вниз. Прислонившись к арке, Тэсс сквозь тонкую ткань рубашки и шаль ощутила спиной прохладу каменной кладки. Босой ступней свешенной ноги девушка нащупала опору – стебли дикого плюща, которым были увиты внешние стены галереи. Плющ, правда, стремился перебраться