Пока Лайла добиралась до доков, возбуждение от ночных приключений развеялось, и теперь девушка устало развалилась на стуле. Как и трап, тот резко и недовольно заскрипел, когда она забросила ноги в сапогах на стол. Потертая деревянная столешница была завалена картами, в основном свернутыми, но одна расстилалась во всей своей красе, придавленная камешками и крадеными безделушками. Лайла любила ее больше всего, потому что на ней не было ни одной надписи. Наверняка кто-то знал, что это за карта, но только не Лайла. Для нее это была карта неведомых земель.
На столе стоял, прислоненный к стенке, большой осколок зеркала с мутными краями, Лайла поймала собственный взгляд, слегка поморщилась и взъерошила темные растрепанные волосы длиной до подбородка.
Лайле было девятнадцать, и каждый год оставил свою метку. Девушка потрогала кожу под глазами, оттянула щеки, провела пальцем по губам. Давным-давно никто не называл ее красивой.
Не то чтобы Лайла хотела быть красивой – красота не принесла бы ей пользы. Господь свидетель, она не завидовала леди с их тесными корсетами, пышными юбками, писклявым и неуместным смехом и притворными обмороками. Ее бесило, как они опирались о руки джентльменов, притворяясь слабыми, чтобы извлечь выгоду из их силы.
Лайла абсолютно не понимала, зачем притворяться слабой.
Она попыталась представить себя одной из леди, которую ограбила сегодня, и улыбнулась: как легко запутаться во всех этих юбках, споткнуться, выдать себя. Она ухмыльнулась. Сколько таких дамочек флиртовали с ней, падали в обморок, вцеплялись в ее руку и делано восхищались ее силой!
Лайла вспомнила о добыче, лежавшей в кармане.
Все, хватит.
Так им и надо – пусть не прикидываются слабыми. Может, теперь-то они перестанут падать в обморок, едва завидев цилиндр, и хвататься за каждую протянутую руку.
Лайла оперлась затылком о спинку стула. Она слышала, как Пауэлл шумит у себя в каюте: пьет, ругается и хвастается своими подвигами перед вогнутыми стенами гниющего судна. Он рассказывал о землях, которых на самом деле никогда не видел, о девицах, которых не соблазнял, и о сокровищах, которых не находил. Он был лжецом, пьяницей и глупцом (в любой день можно было наблюдать его во всех трех ипостасях в трактире «Бесплодный прилив»), но у него была лишняя каюта, а Лайла нуждалась в жилье, так что они договорились. Ей приходилось делиться добычей в благодарность