– С чем ты вернулся? – поинтересовался Ри.
– С мигренью, – буркнул Келл, протирая глаза.
– Ты знаешь, о чем я. Что ты протащил в наш мир?
– Всего пару монет. – Келл развел руками и добавил с ухмылкой: – Обыщи, если хочешь.
Ри никогда не мог разобраться в устройстве его плаща. Решив, что вопрос исчерпан, Келл развернулся и зашагал по коридору, но принц вдруг догнал его, схватил за плечи и толкнул к стене с такой силой, что висевший на ней портрет королевской четы покачнулся. Стражники повернули головы, но с места не двинулись.
Келл был на год старше Ри. Но в отличие от принца, фигурой напоминавшего античные статуи, был высоким и худым и, конечно, не мог потягаться с ним в силе.
– Никогда не лги мне, – проговорил Ри, прижимая Келла к стене.
Тот поджал губы. Два года назад Ри узнал обо всем. Нет, конечно, не поймал с поличным, но все же правда вышла наружу. Как-то летней ночью они пили вдвоем на одном из многочисленных дворцовых балконов. Внизу светился Айл, над головой раскинулись небеса, и Келл поделился своим секретом. Он рассказал Ри о своих сделках в Сером, Белом и даже порой в Красном Лондоне, о различных штуковинах, пронесенных контрабандой. И Ри внимательно его слушал. Когда Келл закончил, он не стал читать нотаций, только спросил:
– Зачем?
– Не знаю, – честно ответил тот.
Ри выпрямился, постарался сфокусировать взгляд.
– Разве тебе чего-нибудь не хватает? – спросил он, явно расстроенный. – Разве ты в чем-то нуждаешься?
– Нет.
Это было и правдой, и ложью одновременно.
– Тебе недостаточно, что мы все тебя любим? – прошептал Ри. – Принимаем как родного?
– Но на самом-то деле я вам не родной, – возразил Келл. – Я не Мареш, хотя король с королевой и предлагали мне взять вашу фамилию. Но я не чувствую себя принцем, скорее вещью.
Вот тут Ри ударил его кулаком по лицу.
Келл еще неделю ходил с подбитым глазом, так что черными казались оба. Он никогда больше не поднимал эту тему, но слово – не воробей. Сперва Келл надеялся, что Ри был так пьян, что ничего не вспомнит, но напрасно. Принц не рассказал ни королю, ни королеве, и Келл был ему за это благодарен, но теперь всякий раз, когда он возвращался из другого Лондона, названый брат приставал к нему с расспросами. Келл оправдывался, чувствуя себя не только преступником, но еще и круглым дураком.
– Почему ты не бросишь свои глупости? – спросил принц, отпустив наконец Келла.
– Мне нравится. Какое-то разнообразие, – усмехнулся тот, расправляя камзол.
Ри покачал головой:
– Послушай, я довольно долго закрывал глаза на твой ребяческий бунт, но эти двери были заперты неспроста. Контрабанда – преступление.
Келл зашагал по коридору.
– Я проношу только безделушки. Это не опасно.
– Еще как опасно, – возразил Ри, шагая с ним рядом. – Хотя бы потому, что если родители узнают…
– Ты им скажешь?
Ри