Преграждая им выход из леса, перед ними стоял маленький старичок, горбатый, скрюченный, в широкополой шляпе с невероятно высокой тульей, тощие ноги были обуты в огромные башмаки с пряжками. Обеими руками он держал древний мушкетон с коротким стволом и воронкообразным дулом, полным картечи. Если бы это оружие выстрелило, крепко досталось бы не только его жертвам, но и самому стрелку.
Вновь прибывшие застыли.
– Стой! – пронзительно крикнул старичок. – Коли вы духи, исчезните, не то пристрелю!
– Вы отлично видите, что мы не духи, – ответил Кантор по-английски.
– A minute, please[3].
Одной рукой старичок поднял свое древнее оружие, а другой, порывшись в кармане черного камзола, извлек на свет божий огромные очки в черепаховой оправе. Водрузив их на нос, он стал похож на старую сову.
– Ye-es, I see-ee![4] – пробормотал он.
Говоря, он важно растягивал каждый слог.
Мелкими шажками приблизившись к всадникам, он смерил взглядом Кантора и притворился, будто не замечает Анжелику.
– Кто ты, говорящий с йоркширским акцентом, как эти чертовы бостонские профессора? Разве тебе, как доброму христианину, не боязно шастать по лесам? Разве ты не знаешь, что женщинам и юнцам вроде тебя негоже шляться по лесу? Ибо они могут встретить Черного Человека и совершить с ним тысячу мерзостей. Не насмехаешься ли ты надо мной, о сын похотливого Велиала, Царя вод, с коим в ночь шабаша ты породил ту, которая стоит рядом с тобой? Я бы не удивился! К тому же ты, юноша, слишком красив, чтобы быть человеком!
– Мы едем к Бенджамену и Саре Уильямс, – нисколько не удивившись, отвечал Кантор, который в Гарварде с его фанатичными чудаковатыми профессорами повидал и не такое. – Мы везем им их внучку, Роз-Анн, дочь их сына Джона.
– Хе-хе! Говоришь, к Бенджамену Уильямсу?
Своим острым взглядом за толстыми стеклами очков старик оглядел девочку в красном платье, на которую ему показал Кантор.
– Говоришь, это дитя и есть внучка Уильямса? Хо-хо! Как занятно! Вот уж посмеемся! – И он потер руки, как будто только что услыхал отличную шутку. – Хо-хо! Могу себе представить.
Незаметно он окинул взглядом остальных путников: двоих трапперов в цветных канадских шапках и замшевых куртках, отделанных на индейский манер бахромой, и стоящего за их спинами французского солдата в выцветшем, но все же узнаваемом мундире.
Взвалив мушкетон на свое искривленное плечо, он шагнул в сторону и освободил путь.
– Ну что ж, французы, проходите! – хихикая, сказал он. – Давайте, везите старине Бену его внучку! Хо-хо! Представляю, какая у него будет рожа! Хе-хе! Вот будет умора… Но на выкуп особо не рассчитывайте, потому что он ой как скуп…
Анжелика более или менее поняла этот разговор, но, хотя английский старика и был ей вполне понятен, она совершенно не уловила, что он хотел сказать. К счастью, Кантор сохранял