– Мариноха Леонид Алексеевич, бизнесмен средней руки, начинающий вползать в крупный бизнес путем строительства в Тернове сети автозаправок и гаштетов.
– Чего??
– Автозаправок.
– Это я понял. И еще чего?
– Гаштетов. Это такие легкие кабачки в Германии.
– Парня нужно порасспрашивать. – Пиво оказалось свежим, но не того сорта. Почувствовав разочарование, Струге догадался, что его настроение портится. В дурном расположении духа во всем лучшем он всегда безошибочно определял недостатки. – Быть может, именно подписание контракта, а точнее, обговаривание его условий могло послужить следствием такого недоразумения, как выстрел компаньону в лоб.
– Исключено, – отрезал прокурор. – У Маринохи железное алиби. В момент убийства этого Бауэра он находился с ментом из ГУВД.
– Даже так? – рассмеялся судья. – Нет алиби железнее на свете, чем быть в момент убийства на примете?
Пащенко поморщился. Два глотка пенистого пива оказали на него удручающее действие.
– Видишь ли, в чем дело... Мариноха встретил Бауэра, а тот сделал то же, что сделал ты. Он обратил внимание на то, что флаг на мэрии полощется не по теме. И сказал об этом вслух. А наш старательный бизнесмен отправился искать правду. Нашел он ее в ГУВД, в лице опера, занимающегося угонами, по фамилии Эйхель. Все время, вплоть до гостиницы, он был с ним. Выходит, Мариноха тут не при делах. Да и зачем ему убивать человека, который приехал его обогатить?
– Экспертиза показывает, что Мариноха не мог убить немца ни до встречи с ментом, ни после? – безошибочно предположил Струге. Было бы глупо надеяться на то, что Пащенко, заводя этот разговор, это не установил.
– Да. В Бауэра выстрелили в период с одиннадцати до двенадцати часов, а Мариноха не выходил из поля зрения Эйхеля с десяти до четырнадцати. Такие дела...
Никто из служащих гостиницы ничего, конечно, не видел и не слышал.
– Ты представь, Струге, какой неслыханный маразм получается! Двое пьяных слесарей повесили флаг вверх ногами, а виновным оказался я! Не окажись Мариноха таким настойчивым, он приехал бы к Бауэру еще в одиннадцать. Они собирались пообедать и сходить в баню. – По всему было видно – еще немного, и в смерти немца Пащенко начнет обвинять самого себя. – Кому сказать, что смерть подданного Германии произошла по причине незнания гражданами России расцветки флага своей страны, – засмеют. А ничего смешного нет.
– Ладно, не напрягайся, – успокоил друга Струге и надел темные очки. – Немца убили, потому что хотели убить. И это все равно случилось бы. Так что слесари тут не при делах. Разница лишь в том, что тебе теперь доподлинно известно, что его компаньон этого не делал. Это уже немало. Одним словом, собирайся и пошли. Сейчас Сашка домой придет, и будет очень удивлена фактом того, что мой портфель уже дома, а я до дома еще не дошел. Через три