Вика заглянула в меню и почувствовала себя так, словно ей предложили сыграть в русскую рулетку с полным барабаном патронов – цены начинались от двух тысяч рублей. Сглотнув слюну, и вовсе не от голода, она судорожно начала перебирать страницами. Тарелка с морскими жителями по-сицилийски – 4600 рублей! Минестроне «Римские каникулы» – 3800 рублей»! Паста с беконом «Пятачок в гостях у Кристофера Робина» – 3500 рублей!
Вика почувствовала, что под толстым слоем макияжа покрывается испариной, в правом глазу зачесалось. Официант улыбнулся чуть шире и требовательно спросил:
– Вам помочь сделать выбор?
Прозвучало это как «Сеньора, или вы делаете заказ или вас вышвырнут из ресторана вперед ногами».
Под двуствольными глазами официанта Вика не могла залезть в карман и пересчитать деньги, но шестое чувство подсказывало, что на первое или второе блюдо ее грошей не хватит.
– Вот что. Принесите мне салат с моцареллой за 1990 рублей и… и… стакан воды. Я на диете.
– Минеральной воды «Эвиан»? – уточнил официант. Недобрые его глазки сузились в щелочки.
– Ммм, н-нет.
– «Эвиан», я спрашиваю?
– Нет, обычной воды.
– Обычной воды? – брови официанта полезли вверх. Он впервые слышал такое наглое требование.
– Из кулера.
– Из кулера? – брови официанта уехали практически на макушку.
– Ну, какая есть.
Официант распрямился – в его позе читалось оскорбленное достоинство. Надежды на щедрые чаевые рассыпались в прах быстрее, чем надежды Наполеона на успех при Ватерлоо. Удаляясь и не глядя на Вику, он обронил:
– Вам придется подождать минут пять-семь.
«А потом вас расстреляют по приказу дона Сальери из револьвера», – мысленно закончила Вика.
Беседа с официантом имела одно существенное косвенное последствие: человечек, похожий на майского жука, отвлекся от развалин омара и стал рассматривать Вику. Сперва ей подумалось, что этот интерес чисто гастрономический, и мужчина хочет понять, что у нее вкуснее – ножка или грудка. Однако, после минуты сосредоточенного созерцания человечек стал похотливо складывать свои губы в трубочку, имитируя поцелуй. Поскольку Вика не реагировала на такой способ ухаживания, человечек стал просовывать в трубочку кончик языка – вероятно, это должно было означать французский поцелуй, но со стороны напоминало муравьеда, который приготовился лакомиться насекомыми, засовывая свой длинный липкий язык в только