мне, – продолжал настаивать он, – прямо сейчас, а? Оставим твою
машину здесь – и ко мне, а завтра заедем за ней, ты же выходная?
Я улыбнулась ему ласковой тёплой улыбкой, нежно коснулась губами
уголка его губ:
– Нет, Костя не сегодня. Мы же договаривались – сегодня я домой. Сейчас
же праздничные выходные, давай как-нибудь встретимся, можем днём или
вечером.
– Слушай, – оживился Костя, – а хочешь на 9 мая салют посмотреть?
Можем сесть где-нибудь на террасе ресторана, здесь же, во «Временах
года», ну или у меня, потрясающий вид, вся Поклонка, как на ладони – ни
толкотни, ни давки, никакого столпотворения.
– Может быть, может быть, – улыбнулась я в ответ, чмокнув в щёку,
надела туфли, натянула на себя трусики и, распахнув дверь, вышла из
машины.
С одной стороны Костиной машины белые полоски, словно клавиши рояля,
делившие бетонный пол, определяя места для автомобилей, были пусты.
С другой стороны припаркованный автомобиль отделял нас от стены,
которой заканчивалась парковка. И хотя кроме нас на стоянке не было ни
одной живой души, всё же поправлять причёску, как-то пытаться
привести в божеский вид смятое платье, подтянуть трусики я пошла в
ту тихую полоску между автомобилями, где меня не сможет заметить
вдруг въехавшая на парковку машина. Только цоканье моих каблуков
нарушало тишину, о которой обычно говорят «тихо, как в могиле».
Мысленно произнеся это слово, я поняла – зря. Накаркала. В машине,
припаркованной рядом, на откинутом назад водительском кресле лежал
труп. Неоновые лампы лили свой матовый свет на его лицо, отчего оно
было бледно-мертвецким. От испуга и неожиданности я чуть не
описалась на месте.
– Костя, – вымолвила я ледяным от страха голосом, – тут труп.
– Где? Какой ещё труп? – выскочил из машины Костя в распахнутой
рубашке, придерживая незастёгнутые брюки.
– Там, – зажмурив от страха глаза, тыкнула я пальцем, указывая на
открытое окно машины.
В следующую секунду я онемела от страха, вцепившись в Костю. Труп, как
в фильме «Восставшие из ада», не открывая глаз, вытянув вперёд руки,
стал медленно подниматься.
Затем его глаза открылись, взгляд был устремлён перед собой. Заведя
машину, труп тронулся с места и медленно поехал к выходу.
Я присела, от стыда, перемешенного со смехом, обхватив голову руками:
– Вот я дура! Как мне в голову могло такое прийти? Ну, а что, – пыталась
оправдаться я, – увидела его, а он лежит, точно как покойник, бледный и
не дышит.
– Будешь тут бледным, насмотревшись такого, – смеялся Костя. – С
другой стороны, всё веселее, чем тупо лежать, ожидая босса. Сразу три
жанра – тут тебе и порно, и комедия, и трагедия.
– Трагедия? –