– Говорит то, что ему не следовало бы говорить, – перебил Орландо. Он не хотел думать о Маттео Строцци и о его друзьях Медичи, не сейчас. Он почувствовал, как в нем снова пробуждается гнев. Он тоже знал кое-кого из семьи Пацци, богатых и могущественных соперников Медичи, и знал, как легко развязываются их языки, когда вино льется рекой. – Мужчины невоздержанны в речах, когда их руки сжимают кубки с вином. Кому, как не тебе, это знать, моя Лукреция.
Она задумчиво смотрела на площадь, откуда еще доносились отзвуки шагов Медичи и Маттео Строцци. Казалось, они оставили за собой тень.
– Мне бы хотелось, чтобы сегодня ты пошел со мной к Бьянке. У нее будет новый поэт. Говорят, это что-то восхитительное. Это развлечет тебя.
– Боюсь, не получится, дорогая Лукреция. Я уже договорился о встрече с друзьями.
Лукреция рассмеялась:
– О встрече в какой-нибудь сомнительной таверне за городом? Мы теперь слишком благородны для тебя, Орландо?
Он собирался именно в такую таверну, но не мог признаться в этом Лукреции, которая некогда считалась самой образованной и самой умной куртизанкой в городе. Ему нравилась утонченная обстановка в ее доме, жизнь, которую она вела, ее друзья. Но порой ночами, когда демоны выходили на охоту за ним, когда он чувствовал на себе их ледяные костлявые пальцы, только грубые, примитивные развлечения могли заставить их отступить. Дешевое вино, доступные женщины, простая музыка.
– Ах, Орландо, – сказала она улыбаясь, – однажды ты найдешь то, что ищешь, и тебе захочется изменить свою жизнь. Сейчас ты напоминаешь мне странствующего рыцаря.
– Я? – усмехнулся он. – Странствующий рыцарь? Если я чего и ищу, так разве что бочонок хорошего пива, а не сокровища. Ты стала очень романтичной с тех пор, как удалилась на покой.
Она покачала головой:
– Я знаю тебя. Однажды ты поймешь, что я была права, вот увидишь. И твоя жизнь изменится.
– Увидимся на следующей неделе, Лукреция.
Орландо поднес к губам ее унизанную драгоценностями руку.
Лукреция нежно коснулась его щеки. Едва заметная улыбка тронула ее губы.
– Надеюсь. Я тревожусь за тебя, Орландо, когда ты в таком настроении.
– Не стоит волноваться, дорогая, – сказал он, беззаботно улыбнувшись.
Впрочем, Лукрецию трудно было обмануть. Она отступила на шаг назад и махнула рукой:
– Что ж, ступай, если нужно. Ты, твои друзья и твои таверны…
Орландо поцеловал ее на прощание и вышел из элегантного палаццо на запруженную народом улицу. Надев черную полумаску, он убедился, что его кинжал надежно закреплен на поясе. Чем ближе он подходил к центру города, тем многолюднее и шумнее становилось на улицах. Дома здесь были выше, стояли теснее, и покрытые штукатуркой стены едва не смыкались над головой Орландо. Ставни были распахнуты навстречу ночной прохладе, женщины в ярких платьях высовывались из окон, зазывая прохожих. В теплом воздухе витал запах дешевого пива и розовой воды. Лишь в таких местах, как это, Орландо