Изабелла скрепила наспех сделанную прическу гребнем, который достала из кармана, отряхнула юбки и прикрыла манжетами пятна угольной пыли на руках. Чище все равно не будет, решила она и стала спускаться по склону холма к вилле.
Когда-то их дом считался самым красивым в округе. Это было во времена дедушкиной молодости, когда и была построена вилла. Архитектурный шедевр с самыми современными бытовыми удобствами и великолепной мебелью. Бабушка Изабеллы, славившаяся своей красотой, принадлежала к семье Строцци. Она задавала такие пиры, о которых говорили даже во Флоренции.
Но все это осталось в далеком прошлом.
Дедушка и бабушка умерли много лет назад, а при ее отце вилла пришла в запустение. Изабелла слышала, что ее мать, еще одна Строцци, тоже устраивала балы и танцевала при лунном свете со своими флорентийскими друзьями. Но она скончалась при родах, подарив жизнь Изабелле. Отец и без того не любил танцы, да и вообще был равнодушен к еде и празднествам, так что веселью пришел конец. Разумеется, время от времени у них бывали гости – такие же ученые, которые приезжали, чтобы обсудить с отцом философию древних греков или достижения греческих математиков.
Им тоже не было дела до танцев. Равнодушны они были и к искусству, в котором Изабелла находила утешение. Родственники матери тоже не видели смысла поддерживать отношения со стариком, зарывшимся в книгах.
Наконец показался дом, и Изабелла остановилась на краю заросшего сада, чтобы перевести дух. Когда-то стены виллы были окрашены в цвет охры, прекрасно оттенявшийся зелеными ставнями и резными деревянными дверями. Теперь стены выцвели и приобрели оттенок спелого персика, штукатурка местами отвалилась, обнажив каменную кладку, краска на ставнях облупилась. На крыше не хватало черепицы, а сад, в котором любила танцевать мать Изабеллы, превратился в настоящие дебри. Статуи, некогда привезенные из самого Рима, оплетенные виноградными лозами, покосились. Облупившийся Купидон с опущенным луком, улыбающаяся Венера, Нептун, потерявший свой трезубец.
Окна верхнего этажа были темны, но из распахнутых дверей на плиты двора лился золотистый свет. Окна первого этажа были открыты навстречу вечернему бризу; до Изабеллы донеслись смех и болтовня служанок, заканчивавших готовить ужин. На столе, накрытом у старого фонтана, стояли кувшины с вином и глиняные сосуды с оливковым маслом, лежал свежевыпеченный хлеб.
Голоса то повышались, то становились едва слышны, но чем ближе Изабелла подходила к дому, тем отчетливее до нее доносились слова.
– …вот уж не думала, что его богатые родственники вообще помнят о его существовании, – сказала кухарка Флавия. Комментарии других женщин заглушил стук глиняной посуды. – От них ни слуху ни духу вот уже много месяцев.
– А