Когда пришли за Казановой, он испытал страх. Он пытался скрыть его, но, пожалуй, впервые в жизни лицо, привыкшее к игре, отказывалось повиноваться своему хозяину, и на нем появлялись гримасы. Они были нелепы и вызывали не сочувствие, а смех. Человек боролся со своим лицом и оказывался побежденным. Это была самая сильная сцена фильма.
И вот сейчас Сергей увидел ее повторение в зеркале. Вокруг были люди, и он не хотел, чтобы кто-то понял, как ему плохо. И он в прямом смысле этого слова пытался сохранить лицо. Впервые он понял буквальное значение этого выражения. Ведь его лицо тоже не повиновалось ему.
Закончив рассказ, Сергей еще некоторое время продолжал сидеть молча, о чем-то думая.
– Вот видите, как получается, вы на корабль, а я с корабля. – Он, наконец, прервал молчание.
– Может быть, поговорить с Батлером? Вы ведь за этим к нему шли?
– Батлер в курсе. Именно он и принял это решение. Я просто хотел обсудить с ним, кому передавать дела. Боюсь, Салем не потянет. Загубит проект. Я надеюсь узнать у Батлера, кто еще будет несколько лет работать в комиссии, чтобы тому и передать дела.
– Что вы думаете делать: искать работу здесь или возвращаться на родину? – спросила Арина.
– Еще не знаю, – не задумываясь, ответил он. – Океанология, к сожалению, не очень-то у нас востребована. Хотя и здесь сейчас тоже кризис, с работой не просто. Посмотрим.
– Я могу вам помочь? Как-никак, вы мой первый клиент, меня ведь за этим сюда звали.
– Спасибо, может быть, позже мы и поговорим. Но сначала я сам должен решить, чего я хочу. У меня два месяца. Этого, конечно, маловато, чтобы подыскать работу. Зато для раздумий – это очень даже много. Вполне достаточно, чтобы сделать выбор: уезжать или остаться здесь.
Когда Арина приехала вечером домой, то на двери увидела записку, не предвещавшую ничего хорошего: «Позвоните, пожалуйста, как только вернетесь, по этому телефону». Записку написала соседка с верхнего этажа. Они жили в этом доме уже два года и не имели никаких контактов с соседями сверху, а тут вдруг надо срочно звонить. С чего бы это? Набрав нужный номер, Арина выяснила, в чем дело. Слышимость в доме была катастрофической. Ее утреннее просыпание часто проходило под звук, сравнимый с падением воды в одном из горных водопадов средней величины: это справлял малую нужду сосед с верхнего этажа. А когда их сынуля носился по квартире, то сравнение с ситуацией в горах становилось еще более угрожающим: казалось, сверху на вас вот-вот сойдет лавина или же не миновать камнепада. Соседка спросила Арину, не устроили ли они дома приют для бездомных животных и не проводят ли там вивисекцию: весь сегодняшний день они прожили под аккомпанемент повизгиваний, стонов, тявканья. Она возмущенно заявила: одно дело – бесконечные арии, которые она терпит уже столько лет, что выучила большинство партий – не только женских, но и мужских – наизусть, а другое – звуки, раздававшиеся из квартиры снизу сегодня.