– Странно, я думал, ты читаешь материалы по проблемам комиссии, а ты вдруг за историю дома Романовых принялась. С чего это вдруг? – Арина не заметила, как к ней в кабинет зашел Олег.
– Представляешь, на вилле Бокаж – ну где ты тоже язык изучал – Толстой бывал. И не один раз.
– Да, я что-то слышал. Ну и при чем здесь Романовы?
Арина рассказала мужу о том, что ей удалось узнать за сегодняшний вечер.
– Так что у нас теперь еще изгнанники в ООН появились. Можно будет сначала вести туристов на виллу Пелуз и рассказывать о семье Дюваль, а потом идти на виллу Бокаж. А там уже и про великую княгиню со Строгановым, и про Толстого. Так что Вера будет довольна. За несколько дней я уже немало материала накопала.
– Узнаю муравья. Пока не пропашет все, не успокоится.
– Но это же интересно! Во все времена бушуют страсти!
– А у вас-то в комиссии какие страсти?
– На сегодняшний день, как я подозреваю, имеются уже две: роман заместителя председателя комиссии Гилмора с секретаршей Батлера и симпатичного молодого человека, я тебе о нем говорила – Волоченкова – с одной мадам с роскошным именем: Жанна Вуалье. Вот тебе страсти.
– Ну, это не страсти, а обычные дела, – успокоился Олег. – А имя у нее странное. Она что, иностранка?
– Нет, русская, – задумалась Арина. – Наверное, она замужем за иностранцем.
Глава четвертая. Вилла Коппе
Жанна Вуалье действительно была замужем за иностранцем – швейцарцем Мишелем Вуалье, но сейчас она сидела в ресторане не с ним, а с Сергеем Волоченковым. Именно о встрече с ней и договаривался Сергей, когда Арина заглянула к нему в кабинет. Отель находился в небольшом городке Коппе, на самом берегу Женевского озера. Май в этом году выдался теплый, и ресторан уже выставил столики на террасе, откуда открывался замечательный вид. Жанна была в восторге. Она выбрала столик, стоявший немного в стороне. Уселась и защебетала.
– Как раз то, что надо, чтобы отметить годовщину нашей встречи. Ты посмотри, какой вид на озеро, на горы. К тому же и публика здесь не хухры-мухры.
– И что же это значит? – с усмешкой спросил Сергей.
– Это значит – не старики, не бедные пенсионеры.
– И почему же ты так решила?
– По ассоциации с мухоморами. Про стариков иногда говорят: старый мухомор. Вот мне и показались эти слова созвучными. А чего ты смеешься?
– Да у тебя, как всегда: слышала звон, да не знаешь, где он. На самом деле это говорится так: это тебе не хухры-мухры. Значит, вещь очень даже хорошая, добротная! А у нас во дворе говорили еще так: мы не хухры-мухры, а «хрю-хрю».
– И вообще я права, публика же здесь знатная. – И Жанна рассмеялась.
Сергея не коробило, а скорее даже умиляло, что при всей