Сам Гера уже не плавал в воде, он словно оказался внутри спасательного круга – он спокойно дышал и не прилагал никаких усилий, чтобы держаться на поверхности. Что-то, однако, снова изменилось в окружающем ландшафте. Ближайший к нему траулер вдруг ожил – на его корме забегали матросы, отдавая какие-то команды. Завелся двигатель, из трубы повалил пар. Стоящий неподалеку парусник тоже, к великому удивлению Геры, не видевшего никогда ни на одном из окружающих его кораблей человека, тоже пришел в движение. Кто-то сноровисто полез на покосившуюся мачту. Мачта выпрямилась, и там оказался свернутый парус, аккуратно перетянутый веревками, завязанными морскими узлами.
В это время стало происходить непонятное – баржа, уже почти затонувшая и не подававшая более никаких надежд к жизни, вдруг начала всплывать. Она медленно, но верно поднималась над поверхностью, ее корпус утратил теперь следы ржавчины и оказался окрашен в аккуратный черный цвет. На борту оказалась белая надпись: «Гера».
Всё пришло в движение – у шхуны раздулся парус, на мачте затрепетал разноцветный стяг, и она тронулась. Траулер, издав короткий гудок и выбрасывая из трубы клубы дыма, тоже поплыл.
Наибольшая метаморфоза, пожалуй, произошла с баржой. Из недр ее появилось с дюжину весел огромного размера, которые пришли в движение и она, на манер греческих галер, тоже двинулась в направлении выхода из залива. Сам Гера словно оказался на водном мотоцикле. Он двигался быстро и маневренно, при этом ощущая себя частично над водой. Самого мотоцикла он, впрочем, не видел, но ощущал себя именно так. Суда продвинулись уже довольно далеко, и он кинулся их догонять. Внезапно откуда-то появился автобус ЛУАЗ – транспортное средство средних размеров, человек на двадцать вместимостью. На вид он был совсем старый, но двигался быстро, скользя по воде, словно по асфальту. Гере даже пришлось применить смелый маневр, чтобы объехать его справа – автобус чуть не притер его к берегу. Он, наконец, догнал удаляющуюся флотилию и стал лавировать между кораблями. Это ему нравилось; у него было чувство, что он может занять место на любом из кораблей; но время еще не пришло, а он не торопился. Первым шел парусник, за ним, оставляя в небе тонкий шлейф, ровно стуча мотором, следовал траулер. Дальше шла баржа, более напоминающая теперь галеру. Замыкал шествие автобусик с синей полосой на борту. Над лобовым стеклом водитель воткнул какие-то разноцветные вымпелы, отчего казалось, что автобус улыбается веселой зубастой пастью; за окнами виднелись веселые лица детей дошкольного возраста – дети были радостными, махали флажками и распевали хором.
***
Гера, уже выбираясь