– Ну вот, еще одни отношения испорчены.
– Еще? – Темные брови поползли вверх. – Такое с вами часто случается?
– Вы даже представить себе не можете! Послушайте, я могу позвонить своей нанимательнице и попросить ее поручиться за меня. – Лили сникла, поскольку тогда пришлось бы признаться, что клиент застал ее полуобнаженной в своем душе.
Ник улыбнулся:
– Вряд ли ваша нанимательница настолько либеральна.
– Должен быть какой-нибудь способ это уладить, – настаивала Лили. – Я испортила ваши отношения, хотя в свое оправдание могу сказать, что мне она показалась не слишком добрым человеком. И, помирившись с ней, вы в будущем, возможно, пожалеете об этом, а вашим детям придется прижиматься к костлявому телу. – Она поймала его взгляд. – Вы смеетесь надо мной?
– Нет, но способность приласкать ребенка не стоит на первом месте в моем списке женских достоинств. – Ник небрежно бросил пиджак на спинку дивана, который был больше, чем ее кровать.
Лили пребывала в некоем трансе. «Почему он так спокоен, когда подруга бросила его?» – размышляла она.
– Почему вы не стали защищаться?
– Зачем?
– Вы могли бы объясниться, и она вас простила бы.
– Я никогда не объясняюсь. И кстати, – он пожал плечами, – вы и так все ей объяснили.
– Она мне не поверила. Если бы сказали вы, это прозвучало бы правдоподобнее.
Ник стоял, загораживая проход.
– Полагаю, вы сказали правду? Вы действительно уборщица?
– Конечно.
– В таком случае мне нечего было добавить.
Будь Лили на его месте, она умерла бы от унижения, но он оставался невозмутимым, хотя ему дали отставку при свидетелях.
– Вы, кажется, не слишком расстроились, – заметила она.
– С чего мне расстраиваться?
– Многие люди расстраиваются, когда их отношения разлаживаются.
– Я к таковым не принадлежу.
– Вам ни капельки не жаль?
– Я не знаком с такой мерой, как «капелька», но мне ни капельки не жаль. Чтобы переживать, мне не должно быть все равно, а мне все равно.
«Потрясающе!» – мысленно восхитилась Лили. Почему она не смогла сказать это профессору Ашурсту, когда тот выразил притворное сожаление по поводу того, что ранил ее чувства?
– Извините, – пробормотала она и, оставляя позади себя мокрую дорожку, прошмыгнула мимо Ника, открыла сумку и вытащила блокнот.
– Что вы делаете?
– Записываю. Когда меня бросают, я теряюсь и не знаю, что сказать, но в следующий раз обязательно использую ваши слова. Это лучше, чем лить слезы. – Лили писала, вода капала на блокнот, чернила растекались.
– И часто вас бросают?
– Довольно часто. Я влюбляюсь и разбиваю себе сердце. Это стало закономерностью, но я стараюсь изменить положение вещей.
Лили уже жалела, что заговорила с ним на эту тему. Хотя она была довольно открытым человеком, все же существовала черта, за которую не стоило заходить.
Это