1970-е гг. с возникновением дискурса критики и переосмысления гуманитарных и социальных знаний на Западе в незападных странах также появилась своего рода критика новой историографии и исторических исследований под знаменем «постколониального дискурса». Суть этого дискурса, по словам Франца Фанона[65], заключается в том, что колониализм не ограничивается лишь навязыванием себя настоящему и будущему подконтрольной страны. Колонизатор обращает свой взор и на прошлое измученного народа, извращает и уничтожает его. Конечной целью является – убедить местных жителей в том, что колониализм должен спасти их от мрака и невежества, внушить, что уход колонизатора означает возврат к дикости и варварству.

      В Иране в упомянутые десятилетия постколониальный дискурс нашел выдающихся представителей в лице Джалала Ал-е Ахмада[66] и Али Шариати[67]. В своих многочисленных работах они давали критическую оценку иранской интеллигенции, в том числе историкам. В результате развития этого дискурса и в силу множества других социально-политических обстоятельств в 1979 г. произошла Исламская революция. С тех пор правящий политический режим прилагает все усилия для развития исламской историографии и любой другой, не вступающей в противоречие с исламским мировоззрением и ценностями Исламской революции. Но в то же время у ряда академических историков оформился своего рода критический дискурс, или критическое сознание, в отношении образовательной и исследовательской деятельности последних десятилетий. Этот дискурс затрагивает такие вопросы, как критика существующего исторического знания, методологические, эпистемологические и теоретические недостатки, идеологические и политические ограничения, недостаточность исторических источников и исследований, необходимость большей критики исторических исследований, необходимость развития междисциплинарного подхода в области исторических исследований и т. д.

      Теперь мы находимся в ситуации, когда дискурс истории в Иране столкнулся в ряде своих аспектов с определенными вызовами. Самой большой помощью, которую могла бы оказать академическая историография в Иране, стало бы методологическое развитие исторических исследований, но, к сожалению, этого не произошло. Приходится констатировать, что все социальные и политические исследования в Иране сталкиваются с проблемой методологии. Исследования превратились в комплекс определенных и устойчивых алгоритмов, напрочь лишенных всякой креативности и оригинальности. Социальные исследования становятся бесплодными.

      Чтобы быть исследователем, не нужно быть креативным. Не обязательно даже «мыслить» в подлинном смысле этого слова. Достаточно хорошо знать алгоритм исследования. Чтобы вы могли очень хорошо превратить заголовок в вопрос. Затем предложить подходящий метод. И вести этот метод согласно определенным измерительным, испытательным и документальным алгоритмам по конкретному коридору. И вот исследование готово! Можно