Кнопка. Алекс Игорь А.

из толстого стекла опять наполнились и столь же быстро опустошились. – Позвоню на днях. Скажу, что делать.

      Когда гости уехали, Ник медленно допил свой стакан, молча взял робкую, как всегда перед этим Тихоню на руки и отнес на кровать. Потом он долго лежал с открытыми глазами, слушая ее порывистое дыхание, и чувствуя, как нервы, сжатые в тугую пружину, понемногу расслабляются. Он осторожно просунул руку под голову спящей девушки и прижался щекой к мягким волосам, вдыхая ее милый, почти уже родной аромат.

      Через два дня стало известно, что помочь Нику нельзя.

      – Извини. – Голос в трубке был чужим, официальным, должностным. – Дело затребовали на самый верх. Я ничего не могу сделать. Подумай, кому ты мог перейти дорогу.

      Ник положил трубку городского телефона, и дрожащими пальцами вытянул из пачки первую сигарету. В зажигалке кончился газ, и поэтому прикуривать пришлось от электрической кухонной плиты. Чувствуя, как начинает пылать лицо, он все же, хотя и не с первого раза, смог зажечь сигарету, заторможено глядя, как крошки табака, оставшиеся на раскаленной плите, превращаются в дымные угольки, а затем и в пепел.

      Глава 3

      Отец, мать

      До отъезда в неожиданно наметившуюся командировку он решил встретиться с отцом.

      Отец, сколько Ник себя помнил, всегда казался ему тем еще чудаком. Даже и в выборе профессии – ну вот скажите, кому в подростковом возрасте вдруг придет в голову мечта – проектировать системы канализации? Конечно, все это называлось по-другому и лучше – «проектирование очистных сооружений городского хозяйства», но, по сути: канализация – она канализация и есть.

      Да и в отношениях с женой, матерью Ника. Формат добродушного подкаблучника отца вполне удовлетворял. Казалось, отец был даже рад, что груз управления семейным кораблем мать взвалила на свои плечи. Не то чтобы ему было лень, или все равно, как это иногда случается. Было что-то другое, для Ника вообще непонятное. Ленивым или безвольным его назвать было нельзя. Работать он умел и любил. Не был отец и слабаком.

      У него, к примеру, была своя ежедневная спортивная программа, которой он упорно следовал много лет. Бицепсы его и пресс были, прямо скажем, в большущем порядке. Курить пробовал в молодости, и курил много, но, единожды приняв решение, смог бросить – а удивленные коллеги, недоверчиво воспринявшие новость, продолжали высаживать по пачке-другой в день, сетуя на собственную безвольность. Алкоголь отец не употреблял, и не употреблял совершенно сознательно. Как-то он признался Нику, что на самом деле ему спиртное нравится, даже очень, и именно по этой причине он принял решение не пить ни грамма.