– А, черт! – завопил попаданец, отпрянув за колодец. Крупная щепка, выбитая пулей, вонзилась ему в щеку. Выдернув щепку, он со злостью принялся перезаряжать ружье. – Ну, блин, урод! Снесу башку на хрен! Слышишь, урод! Кранты тебе, понял?!
Снова кто-то выстрелил.
– Дионис, ты живой? – послышался крик Фимки, когда прячущийся за срубом солдат уже досылал патрон.
Выглянув, он увидел лежащего лицом вниз офицера. Китель на его спине изодран картечью. Чуть дальше из облачка порохового дыма вышел Фимка. Ружье в его руках было направленно на поверженного.
– Я его убил? – неизвестно у кого спросил он. А увидев еще один труп, с практически отсутствующей средней частью туловища, задал еще более наивный вопрос: – А это кто?
– Это почтальон Печкин, – ответил Денис, опираясь спиной о бревна сруба.
В зарослях бурьяна послышалась возня. Кто-то мычал, будто ему затыкали рот. Новобранец вскинул ружье, направляя его в сторону звуков. Если бы не сдавленный крик, донесшийся оттуда, он, наверное, выстрелил бы не задумываясь. Злость на офицера еще кипела. Но, поняв, что там происходит какая-то борьба, решил не спешить с выстрелом.
– Что здесь произошло? Где Сомов? – услышал он голос подпоручика и поднялся из-за колодца.
Рядом с Фимкой уже стояли старшина и подпоручик. С ружьями наготове подбегали другие солдаты.
– Там кто-то есть, – указал Денис в сторону слышимых звуков.
Григорий что-то сказал, и Тимофей с Михаилом побежали в обход зарослей бурьяна, один с одной стороны, другой – с другой. Остальные солдаты залегли, целясь в заросли. Подпоручик и старшина остались стоять, но оружие держали наготове.
Послышался строгий голос Михаила, потом глухой шлепок, и кто-то жалобно заскулил, что-то быстро лопоча. Верхушки бурьяна зашевелились, выдавая движение. Заросли раздвинулись, и из них кубарем вывалился человек, одетый в солдатскую форму. Следом вышли посланные старшиной солдаты. Тимофей нес на руках связанную по рукам и ногам женщину. На ее голову надет черный мешок, перетянутый веревкой так, что та врезалась в приоткрытый рот, лишая пленницу возможности говорить. Некогда дорогое платье перепачкано и во многих местах порвано.
– Ах, – воскликнул подпоручик, увидев женщину, – развяжите ее немедленно.
Старшина же первым делом подошел к поверженному офицеру, перевернул его лицом вверх, внимательно осмотрел. Потом подошел к ноющему незнакомому солдату, взяв его за шкирку, поднял на ноги.
– Кто таков этот полковник? –