Борке посмотрел в потолок автомобиля и добавил:
– Только в России среди бродяг можно найти очень интересные личности.
Повисла секундная пауза, в процессе которой Синицкий пытался оценить, насколько искренны были эти слова.
– Только в России среди бродяг можно найти очень интересные личности.
– Но к делу! – прервал паузу Борке. – Итак, господин Синицкий, насколько я понял, наша информация о Черталяках вас заинтриговала.
– Да, любопытная история, – прозвучал уклончивый ответ.
– Для начала давайте сразу определим наши позиции. Вы, господин Синицкий, могли заметить, что мы с графом люди достаточно состоятельные. Поиски кладов не являются ни нашим хобби, ни тем более средством к существованию.
Борке бросил взгляд на Синицкого, желая удостовериться, что слова его нашли понимание.
– Однако волей случая, – продолжил Борке, – чуть более полугода назад нам с графом пришлось стать душеприказчиками одного господина. Это француз, имеющий, однако, русские корни. Звали француза Пьер. Пьер Поладрэн. Фамилия, вероятно, изменена. Дело в том, что Поладрэн служил в иностранном легионе, а бойцам иностранного легиона после демобилизации позволялось изменить две буквы фамилии. Так вот, Пьер Поладрэн был сыном француженки и русского эмигранта и личностью, стоит заметить, удивительной!
Борке на мгновение замолчал, но потом неожиданно обратился к Синицкому с вопросом:
– Вы, Владимир Игоревич, не курите?
– Нет, – растерялся от неожиданности Синицкий.
– Отлично! – поддержал его Борке. – Я тоже не курю, но сигару гостю предложить могу. Ну, нет так нет. Продолжим.
Он вздохнул, собираясь с мыслями.
– Личностью, как я сказал, Пьер Поладрэн был удивительной. Ещё мальчишкой сражался он в рядах сопротивления. Отличался удивительной смелостью в сочетании с несвойственным возрасту расчётом. После войны вступил в иностранный легион. И отдал ему всю свою жизнь. Ни жены, ни детей он так и не завёл. Умер полгода назад в доме инвалидов. Наши с ним пути до этого много раз пересекались. Возможно, поэтому он пригласил меня и моего коллегу графа Кордака, чтобы мы исполнили его последнюю волю.
Борке покачал головой и опять обернулся к Синицкому.
– То, что он сообщил нам перед смертью, заставило нас, как бы это сказать, несколько удивиться. Он сообщил, что несметно богат. Но все его фамильные драгоценности спрятаны в России, в небольшом южном местечке Черталяки.
Борке обернулся, чтобы убедиться, слушает его Синицкий или нет. Тот слушал настолько внимательно, что напряжение читалось у него на лице.
– А ещё он сообщил нам, что имеет наследственный титул: Негоциант третий.
– Негоциант? – выдохнул Синицкий. – Простите, вы сказали: «Негоциант»?
– Если быть точным, я сказал: «Негоциант третий», – поправил его Борке. – Так вот, этот Пьер, он же Негоциант третий, пожелал, чтобы мы нашли