«Вестница» – это прерывистый белый дым. Я часто его замечаю. А ночью это два долгих подмига, короткий и снова долгий. Но их я ни разу не видела.
– Посты уже выставили, – зачем-то добавил он. – Всё равно подумай. В нашей деревне тебе будут рады.
Будь у меня что-то другое, не наследная правка, вполне вероятно, меня бы просто не отпустили. Заставили бы отсидеться, пока всё не уляжется… Да и заставлять бы не пришлось – мне самой не очень-то хотелось попасться Лишнему в лапы.
Если в отшельники уходят и женщины тоже, Лишними бывают только мужчины. Говорят, такое бывает из-за тормоза – если неправильно подобрали состав. Или такой организм, что он не принимает торможения так, как надо… Я никогда не интересовалась подробностями – хватало понимания, что только физически сильный мужчина выдержит тяготы одинокой жизни.
На картинках в книгах были косматые великаны с дубинами или камнями, совсем без одежды. Угрюмый взгляд исподлобья, оскаленный рот, отросшие ногти как когти – полулюди-полузвери, опасные вдвойне, вот кем были Лишние!
Случалось, мелкие пацаны задирали друг друга, обзываясь этим словом, но от парней постарше я такого не слышала. Потому что одно дело хвастаться друг перед другом, совершать глупости, подворовывать напоказ, драться, и совсем другое – представить себя обозлённым на весь мир изгоем.
Нас учили, что против Лишнего бесполезны слова. Надежда лишь на быстрые ноги. И если встретишь такого, то надо со всей мочи удирать и звать на помощь. Тогда есть шанс, что отстанет: они хоть и отчаянные, но не совсем безумцы. А бывает, что совсем – такие кидаются на толпу и не испытывают страха. По-всякому бывает.
Самое опасное – засада.
…Вспоминая инструктаж, я в который раз поёжилась. Ладно, у меня скорость, и я налегке. А как торговкам или переписчицам? Или одиноким странницам. Я читала историю из путешествий знаменитой Аланы Шаддат: как она несколько часов бежала, пока за ней гнался Лишний. Под конец она обессилела и упала, но к счастью, вблизи оказался смотритель.
Тогда тоже устроили облаву.
Деревня, куда я прибежала к вечеру, поразила тишиной и безлюдьем. Все, кто был слаб, сидели, запершись. Остальные ушли загонять и сторожить дорогу.
В доме старейшины, куда меня пригласили, подали холодный ужин – лепёшки с копчёным мясом, салат, бананы. Похоже, кухня отправилась вслед за большинством.
Ела я в одиночку и ночевала тоже одна, в большой гостевой комнате. Утром молочно-седая старейшина молча вручила мне правку – и я побежала дальше.
Впереди клубился белый дым: весть о моём движении передавали по цепочке. Мол, ждите, скоро будет вестница.
Постовые с сосредоточенными лицами приветственно кивали мне, когда я пробегала мимо. Моя белая торба лучше всяких слов объясняла, почему я не стала пережидать.
А может, дело