Дочери человеческие тарантулом удовольствуются, пробормотал Онисифор. Совсем веселая жизнь настала!
Вопль неодобрения, констатировал Хэк. Вы, святой отец, успокойтесь.
А из-за чего такого для меня успокаивающего мне…
Я ее не трахаю.
А каким способом ее осчастливливаешь?
Лапками по соску шебуршу.
Мне бы с вами, друзья мои, распрощаться, сказал отец Онисифор, но я здесь пока постою. В ее сексуальные партнеры я себя выдвинул, и разным тарантулам меня не задвинуть… к стулу я ее привязал?
Привязана она тобой, но когда ты ее прикручивал, я погрузился в думы о том, какой тебе интерес пользоваться не всем, а малым. Лишь ее ртом. К остальному тебе не пробиться – сидением стула оно от тебя защищено. Только в рот втыкать… НАДО СТРЕМИТЬСЯ К БАЛАНСУ! А для этого доступ необходимо иметь неограниченный. Вот возможность в рот, а вот между ног, ну а вот между ягодиц… да…. Да! Ну а ты ее привязал и почти уже не у дел. В рот-то ей вгонишь?
Как она сама пожелает, пробормотал отец Онисифор.
Вы сказали, что мы друзья, промолвила она, а если мы с вами успели подружиться, мой рот для вас, разумеется, открыт. А желаю ли я вас или по по-дружески уступаю… ближе к уступке.
Откровенность, хмыкнул тарантул Хэк. Из нутра наружу ее вытащила. Несвобода! Я прикипел к груди красивейшей девушки и это несвобода… уйдя от нее, я бы все себе разбередил. Я, мне думается, не задержусь.
Вовремя пошутить – очень ценно, усмехнулась девушка.
Я тебя покидаю! Вы, святой отец, меня с собой не прихватите?
И мне тебя на теле носи? Ты и на мужских телах приживаешься?
На вечно потном конюхе Фоте я не тужил, промолвил Хэк. Подванивание я переношу неплохо. Ради меня, святой отец, мыться вам не придется.
А я что не моюсь, я…
Я хотел сказать – дополнительно мыться. Если я кажусь вам говорящим с вами несовершенно, я исправлюсь. Ну что, за пазуху мне вам залезать?
Чтобы ты меня укусил и СВЕТИЛЬНИК МОЙ ПОГАСИЛ?
Темные вы, церковники, вздохнул Хэк. Конюху Фоту и тому было известно, что укус тарантула для человека не фатален.
Без вероятности быть вами приконченным, сказал Онисифор, неудобоваримость вашего принятия спадает, и мне…
Но я тарантул из города Таранто, присовокупил Хэк.
На Кипр из Италии доползли? – спросил Онисифор.
На остров с континента, ха-ха, формально засмеялся Хэк. Нет, сюда я на самолете. В нижнем белье модницы-киприотки: в совсем нижнем. Чуть ли не из горностая они у нее… а платье? Будто бы в капустный лист она в нем завернута. Куда девать деньги, не знает. Выглядит непобедимой, однако с ней тарантул из Таранто, которого подмывало поинтересоваться, отложила ли она уже на погребение: ты у нас модница, а гробы из красного дерева