– Нет, Гришнак Углукович! – Шуша категорично покачала головой. – Зовите врачей, пусть дадут мне лекарств, я полечу с вами!
– Ни в коем случае! – заявил Гришнак Углукович. – Ты останешься здесь! Там Ярик, он уже в порядке, на месте он лучше почувствует всё! Справимся! Ты там не нужна, мы пока выжидаем действий с их стороны!
Шуша села рывком, всё сильнее ощущая тяжесть под сердцем. На этот раз приборы не отреагировали – вероятно, она и впрямь приходила в себя.
– Да?! А вы представляете, каково мне здесь?! Ну Гришнак Углукович, ну миленький, ну поймите же! Он меня зовёт, понимаете? Вот как заноза в ладони – теребите её, теребите, никак не вытащите! И не успокоитесь, пока не расковыряете к чёрту!
Гришнак Углукович хитро хмыкнул, разглядывая свои ладони с характерной для нативных кочевников шершавой жёсткой кожей, которую не каждый нож мог прорезать.
– Правда? Никогда не сталкивался с такими проблемами!
– Блин! Ну Гришнак Углукович, ну как если вам между зубов волоконце мяса попало! Только гораздо, гораздо хуже! Ну поймите же!
Директор молча улыбнулся во все тридцать четыре белоснежных имплантанта: нативные кочевники давно поняли преимущества, которые дает техноориенталовская стоматология, и при первой возможности заменяли свои слишком больные зубы на протезы.
– Ну Гришнак Углукович… – беспомощно протянула Шуша.
Она была готова расплакаться, потому что действительно ощущала мощный зов покалеченной чужим кораблём части мира. Ей надо, надо, во что бы то ни стало надо было туда! Именно там лежал ключ к тому, как исправить ситуацию. Она чувствовала, что сейчас расплачется.
– Гришнак Углукович… Я же здесь только изведусь! – выдала она последний аргумент. – Это же не лечение будет, я только и буду, что прислушиваться к миру! И все ваши действия там буду прощупывать!
Директор задумчиво поджал губы: похоже, понял, что она права. Несколько минут прошло в молчании.
– Хм… Ладно. Лежи пока, я с врачами поговорю. Он встал и направился к выходу из бокса.
– Нетушки, Гришнак Углукович, вот свой дипломат здесь оставьте! – заявила бдительная Шуша, понимая, что он попросту может сбежать, испугавшись ответственности.
Директор укоризненно покачал головой.
– Ладно-ладно. Вот, видишь, его прямо рядом с койкой ставлю? – примирительно сказал он.
Нос распух, щёки неприятно саднило: Шуша точила слёзки в жёсткую больничную подушку. Врачи, конечно, не отпустили её с Гришнаком Углуковичем.
Самым обидным было то, что директор сам же и подложил ей самую большую свинью: в пылу споров не нашел ничего лучше, чем позвонить сокровищу и посоветоваться с ним. Сокровище, у которого как раз кончилось дежурство, принесся из своего Склифа на всех парах и затребовал историю болезни у лечащего врача. Конечно, в обычной районной неврологии к нему отнеслись с пиететом: как же, и реаниматолог в крупнейшем институте скорой помощи