Санька стиснул зубы. Сейчас или никогда, так ты писал, Овердрайв?..
Ладно, чёртов тест, добивай.
«…Hеспособен добиться отношений, которые могли бы удовлетворить его с точки зрения взаимной привязанности и взаимопонимания… В выборе партнера пользуется очень строгими критериями, в сексуальной сфере стремится к довольно нереальному идеалу.»
Какого хрена ещё и…
Санька развернулся, случайно сорвав с шеи датчик и вторично напугав Алёну. Ангелина Павловна покачала головой – мол, не врут тесты, вот полюбуйтесь, низкий самоконтроль, импульсивность, чересчур выраженная прямолинейность, склонность к депрессивным эпизодам… Размах в колебаниях настроения усвистел далеко за границы допустимой нормы, а в довершение ко всему высокий нонконформизм позволяет с полной уверенностью утверждать, что…
– Александр Борисович, – словно марионетка, судорожно выдохнула Алёна. – У вас ээ… довольно нестандартный личностный профиль, но дело в том, что вот по этой и той шкале вы немнож… сильно не вписываетесь в рамки, заложенные новыми методическими рекомендациями по отбо…
– Вы не соответствуете занимаемой должности, Александр Валько, – ледяным тоном произнесла Ангелина Павловна, перебив стажёрку. – В течение месяца будет поставлен вопрос о вашем увольнении или, – едва заметная насмешливая улыбка тенью коршуна промелькнула по лицу Святцевой, – переводе на другую должность.
Сволочь ты натуральная, подумал Санька. Садистка. Знаешь ведь, прекрасно знаешь, что нет у нас никаких «должностей для перевода». Ну давай, чертовка, займи свою любимую позицию сверху. Прочти мне мораль о том, что я не вписываюсь в этот дивный новый мир и что сам в этом виноват. И заодно подумай, на что ты жить будешь, если меня уволишь.
– Месяца мне хватит, – выдохнул Санька, глядя жене прямо в глаза. – На всё.
Бросив остаток сил на контроль собственного тела, он поднял с пола недостающий листок, продолжая выжигать взглядом Ангелину Павловну, и с непередаваемым наслаждением увидел, как вскрылся лёд самоконтроля в её гречишных глазах, когда в напряжённой тишине комнаты раздался звук разрываемой пополам бумаги. Вместе с ни в чём не повинной распечаткой рвётся шаблон процедуры, рвётся сама ткань мироздания, открываются порталы для тех, кому уже некуда бежать, и настаёт время уйти, оставив по себе дирижёрский взмах собственной подписи да финальный аккорд хлопнувшей двери.
***
Возвращался от психологов Санька в состоянии полутрупа. Он чувствовал себя лишним. Не вписывающимся в рамки. Не отвечающим