– Ша! – скомандовал Павел, и все враз присмирели. – Давайте-ка по одному, а то чего доброго обварится кто-нибудь. Со своей тарой подходите к Витьку, он сам всем нальёт по справедливости, никого не обделит. Так ведь, Витёк?
– Так, так, – подтвердил Витька. – Подходи по очереди, девчонки первые…
Посудины у городских ребят под грибовницу нашлись самые разнообразные. Витька, используя вместо половника эмалированную пол-литровую кружку, рискуя обжечься, наливал вкусно пахнувшую похлёбку во что угодно: в банки, чашки и такие же какие у него эмалированные кружки, только меньшего размера. Последним к нему подошёл Воська:
– У меня ничего нету, – угрюмо сообщил он.
– Фурагу подставляй, туда налью! – сострил сначала Витька и тут же исправился, пожалел паренька. – Ну а ложка хотя бы есть у тебя?
– Ага, ложка есть!
– Хорошо, ложку не забыл взять, а то пришлось бы мне из берёзы мастерить для тебя, время тратить. Ладно уж, со мной вместе хлебать будешь из котелка. Чё в нём останется, то всё наше.
Последним за похлёбкой подошёл Пашка, и на нём раздача закончилась. Витька, держась ближе к Воське, подсел к ребятам на траву возле аппетитной снеди, разложенной девушками на чьём-то застиранном, но чистом покрывальце, больше напоминавшем цветную тряпку. Тут были нарезанный крупными ломтями чёрный хлеб, две открытые банки любимых Витькиных консервов «кильки в томате», несколько плавленых сырков, луковицы и литровая банка солёных огурцов. Поодаль на траве лежали две бутылки сухого вина «Рислинг», одна портвейна и ещё одна бутылка розового дешёвого вина, за рубль семь копеек, под названием «Волжское».
– Мужики, а стакан где? – спохватился Пашка. – А ну, Севка, пошарь-ка в своём рюкзаке! Я, кажись, тебе поручал тару взять под вино. Если не взял, то морока нам будет, придётся из горла лакать, кружки ведь под жратвой заняты!
Стакан Севка, на радость всем, взять не забыл. Гранёный, с полоской вверху, обозначавшей двести граммов, широко в народе используемый. После полоски вошло бы ещё пятьдесят граммов, просто не каждый мужик рискнул бы выпить сразу четвертину водки, обычно крепкие на выпивку залпом выпивали по двести граммов. Полоска в таких случаях играла не последнюю роль, помогая страждущему выпить и не ошибиться, не хватить лишка.
– Может ты, Севка, разольёшь, у тебя рука и глаз верные? – предложил Вадик, и другие пацаны согласились.
Последние две-три минуты, пока открывали бутылки, показались томительными. Голод подгонял, хотелось скорее съесть всё, на что падал взгляд. Но конечно, так уж было заведено: сначала надо выпить, а уже потом закусить, и потому терпели. Девчонкам в этом деле всегда делалось исключение, им разрешалось не соблюдать неписаных правил. Они, не оглядываясь