Поначалу девушка неловко удивилась полноте полученной информации, а потом вспомнила, что разговаривает со сверхъестественным созданием, и ответила:
– Уж точно не потому, что сравниваю себя с Евой из Эдема.
– Значит, я прав? – переспросил я.
И, – как вам уже должно быть известно, – ответ девушки последовал не в продолжение темы, а в следующую ступень. Не удивляйтесь, это нормально. К тому же это не все её фишки и странности. Однажды Фрэнк назовет Еву необычной, что со временем перерастет в олицетворение, звучащее как: «В первую очередь, Ева, ты большущая проблема».
– Хочу яблоко. – Так ответила она. Не капризно и не требовательно. Честно, обращение звучало даже не в мою сторону, а куда-то в пространство. Мол, кто-то услышит да накормит.
– Ева, – воззвал я, требуя исключительного внимания к себе, но стараясь не переусердствовать. – Вы должны меня послушать. Внимательно послушать.
– Хочу яблоко, – всё так же на своем настаивала она.
– Вот об этом я и хочу поговорить. У меня досье на вас. Там, где я работаю, вас, Ева, назвали чересчур принципиальной. Человеком с двумя извилинами: одна газует, другая тормозит, таким образом постоянно продвигая вас вперед. Причем нет такой извилины, которая могла бы перестраховать вас и дать возможность вернуться на пару-тройку шагов назад. Говорят, это и порождает принцип. – Я приостановился, немного подумал и привел конструктивный пример, способный убить, как говорится, сразу двух зайцев: – Скажем, сейчас вы, во что бы то ни стало, хотите съесть яблоко. Не смею преграждать, вы найдете яблоко и умнете его. Только какими жертвами? Оглянитесь. Пустая комната, наполненная фотографиями с душами разных людей из вашего прошлого, и я. Больше никого. Вряд ли какая-то из этих морд выберется из печатного запечатления и протянет вам яблоко. Зато это могу сделать я. – Ева ненадолго повернула голову, посмотрев мне в глаза, и сразу же отвернулась. – Понимаете, Ева, вы найдете яблоко, давя на газ в вашем мозгу. Скажем, вы попросите его у меня в обмен на пару дней вашей жизни. Знаю, меня вы не отпустите, пока яблоко не окажется в ваших ладонях. Зато, когда кисло-сладкая пряность сдобрит некогда требовательный желудок молодой Евы, другая извилина затормозит и пожалеет о затраченном времени. Вы уже не сможете его вернуть.
Тот факт, что Ева слушала мой дискурс, не вклиниваясь и не мешая, уже не мог не радовать. Ведь, как вы уже знаете, она была из тех сложных мисс, что не открывают ушей перед каждым встречным.
– Мне понравились ваши рассуждения, Варухил, – сказала Ева и отошла к шторам, проникая глазами сквозь окно, где над проезжей частью шел сильнейший ливень. – Только вот разве это плохо – жить?
– Что же вы называете жизнью? – усмехнулся я с долей паранойи, приобретенной в тот день. Она заставляла меня ошибочно воспринимать слова Евы, мол, она снова задвигает свои темы, пропуская мои.
– Ну,