Но не про это я хотел сказать.
Летом, как вечерело, Михайло, дед, любил чай попить с семейством. Всё грызли баранки и прихлёбывали чай вприкуску. Вот тут-то и появлялся обычно батянька Санькин, всовывал в открытое окошко обрез свой бандитский, из трёхлинейки изготовленный, затвор передёргивал и ласково спрашивал: «Шо, Микола, тоби сейчас кончить, чи поживёшь трохи?» Это шутка такая у него была любимая.
Но опять не об этом я.
В середине 70-х, когда бабушка Матрёна уже стала совсем дряхлая, отец задумал продать хату и перевезти её к нам. Нашёл покупателя, сговорились о цене (копеечной, как я сейчас понимаю), пошёл в райсовет оформлять документы. Долго сидел в очередях, наконец осталась последняя подпись – председателя этого самого райсовета.
Записавшись на какой-то там день, Василий пришёл к назначенному времени, открыл дверь в кабинет и увидел: сидит за столом председательским тот самый бандит, кулак раскулаченный, дедов друг, шутник с обрезом, Санькин папенька, только постарел конечно сильно и в очках с толстенными стёклами.
И смотрели двое через стёкла друг на друга,
и узнали друг друга,
и видели в стёклах далёкие годы свои,
и молчали долго.
И в молчании этом сказали друг другу больше,
чем если бы говорили.
И поставил тот, что за столом сидел,
подпись свою на бумаге без вопросов,
и приложил без вопросов печать.
Вот я и думаю, с бандитами-то полезно бывает дружить. Глядишь, они к власти пробьются, а уж они-то пробьются, будьте уверены, и нужную подпись поставят вовремя.
Впрочем, я отвлёкся, а Василий-то с Санькой тем временем минут с пяток поболтали. Василий и говорит: «Привезу тебе из Москвы подарок, что ты хочешь?»
И на это Санька вдруг нехорошо пошутил: «Сапоги твои хочу!»
Похохотали всё ж над шуткой, и собрался было Василий трогаться дальше, только Санька сказал, что ждут его двое каких-то внутри КПП, а кто такие, он не знает.
И зашёл Василий внутрь маленького помещения КПП,
и увидел двоих, один просто сидел за маленьким столиком,
а другой собирал маузер – только что почистил,
и стали